Незнакомые люди внутри. Вокруг все та же мрачность. Окон нет. Из света только слепящие лампы, направленные на две кушетки, разделенные ширмой. На одной такой кушетке лежала голая по пояс девушка. Ей наносили татуировку в области солнечного сплетения.
Шок.
Помимо мастера, тут же еще двое парней, а она даже соски не догадалась ничем прикрыть.
Вот это раскрепощенность!
– Там на столе есть чай, можешь приготовить себе и своей девушке, – обратилась полуголая к Северу, а тот естественно пожирал глазами ее грудь.
Красивую грудь, что скрывать.
– А она не моя девушка, – ответил после приличной паузы, взятой то ли на раздумья, то ли на созерцание ее "прелестей", после чего перевел на меня пронизывающий взгляд. – У нас дружественный союз, да же, Светлячок?
– А-г-га, – выдавила кое-как, на что девушка прыснула со смеху и что-то вякнула, но я не разобрала слов.
Сердце забилось где-то в горле. Я туго сглотнула, стараясь унять подскочивший до предела пульс.
– Ну что, подруга, садись, – Север надавил руками на мои плечи, усаживая на стул рядом с еще одним татуированным парнем.
У того даже глазные яблоки были черными.
Мамочки. Жуть какая.
– Чт… что все это значит? – буркнула я, обеспокоенно глядя на возвышающего надо мной Севера.
– Левую же? – спросил мастер у Довлатова.
– Левую, – подтвердил тот, после чего уселся на диван.
Мастер подхватил мою левую руку, положил на кушетку ладонью кверху и направил на нее свет лампы. Он аккуратно сдвинул рукав моей кофты до локтя, сбрызнул кожу антисептиком и нанес на запястье мазь с покалывающим эффектом.
Зубы стучали друг о друга, по спине бежал холодный пот. Я едва ли могла усидеть на одном месте. Еще и острый взгляд Севера, блуждающий по моему лицу, не давал мне покоя.
Не нравилось мне происходящее – и это еще мало сказано.
Сначала наблюдала за всем молча, ни черта не понимая. Вру. Понимание кое-какое было, но я не могла поверить, что Север решился пойти на такое без моего согласия.
Я вновь нашла глазами Севера. Тот тихо угорал над чем-то. Полагаю, над моим лицом, на котором, должно быть, отображались все оттенки ужаса и страха.
– Если это то, о чем я думаю, я не сделаю этого. Ни за что! – твердо обозначила свою позицию.
– Сделаешь! Можешь даже не спорить со мной! Это бессмысленно! – так же твердо и уверенно дал понять, что я тут ничего не решаю.