Хмыкаю. Да, это влечение пугает до чертиков. Потому что за пять лет ни с кем не было такого яркого ощущения, словно проваливаешься в пропасть. От этого дух захватывает, от этого внутри все сжимается, а оргазм на свадьбе до сих пор кажется самым ярким ощущением.
– Но это просто секс. Ты уедешь, и это кончится.
– Может, ты просто все еще любишь меня?
– Тогда можно смело утверждать, что любовь – это похоть и вожделение. Я больше поверю, что люблю Андрея, с которым мы столько времени провели вместе и так хорошо друг друга узнали.
– Так чего ты на меня-то тогда запрыгнула?
– А зачем ты вообще на свадьбу пришел?! Тебя никто не звал!
– А могла бы и позвать! За пять лет ни одного звонка!
– Я должна была звонить? Это ты уехал!
– Ты меня дважды прогнала!
– Потому что не видела в тебе любви! Там в подвале ты говорил, что любишь меня, ты постоянно это говорил, но хоть раз это было правдой? Хоть раз ты чувствовал не долбанную похоть, а любовь?! Отвечай! – она бросается на меня, перед глазами яркий свет фар и сигнал клаксона. Я даю вправо, Асю кидает в сидение, а я торможу на обочине, врубая аварийку.
– Ты нас чуть не угробила!
– Мертвые не умирают. Ты ответишь?
– Тебе лечиться надо!
– Просто ответь!
– Я не знаю! Наверное, нет! Было проще общаться, когда ты не пытаешься сопротивляться, было проще ебать, когда ты верила в эту любовь. Если любовь – это когда родного сына забывают ради того, чтобы угодить жене, то нахрен такую любовь! Если любовь – это убить себя, а не бороться, то нахрен такую любовь! Если любовь – это держать возле себя при помощи жалости, то нахрен такую. Любовь! Тебя, вон, Ремезов любил, а что ты в ответ? Секс с парнем, который тебя пять лет знать не хотел? Ну, и что ты молчишь? Ты же это хотела услышать? Или опять хотела искупаться в сладкой лжи?
Ася поджимает губы. Потом улыбается. Пристегивается так спокойно, словно не пыталась только что вцепиться мне в глотку. Больная, реально.
– Ну, что, поехали? Не хватало, чтобы ЗАГС закрылся.
Отворачиваюсь к дороге, выдыхаю. Что–то тяжело мне эта речь далась. Наверное, я ни с кем по душам не разговаривал с того самого момента, как всадил нож с кровью Аси себе в живот.
Завожу двигатель, вырубаю аварийку и выруливаю на трассу. Осталось всего двадцать минут, а молчание давит на мозг. Врубаю музыку, которая отлично отражает мое состояние.