Ну поехали. Сейчас повеселимся.
– Умираю от скуки. – рада была бы продолжить, желательно что-нибудь на ядовито – язвительном, уж слишком дрянное у меня сегодня настроение, но во рту сначала пересыхает, стоит мне обернуться к мужчине, а потом все резко увлажняется.
И не только во рту.
Просто самозабвенная улыбка вспыхивает на его губах.
– Как зовут?
– Сама прихожу. – а еще что-то про его банальность говорила. Прикусила язык. Эй, гордость, давай назад, а то утекла мокрой лужицей, стоило только увидеть это тело, начиненное тестостероном, словно рождественская утка, яблоками.
Облизываю губы.
– Маша. – хлопаю ресничками. Раз, два, и нет мужика. Есть только готовый на все индюк, думающий, что очередная цыпочка клюнула на его обалденный фейс.
Настоящее имя я, конечно же, не назвала. Вот еще. В этом городе его каждая собака знает, не дай бог до родителей дойдет, что их скромница дочка знакомится со всяким сбродом под яркими софитами корпоративной вечеринки.
– Маааашаа… – задумчиво тянет. – А я Гена.
Хмыкаю.
– Как крокодил?
– Как дирижер! – в голосе гордость.
– Кто? – мой рот изгибается в презрении.
– Рождественский! – заглядывает мне в лицо. – Ууу… Темнота!
Тянет руку. Жму.
Со сцены начинает уныло что-то вещать Василий Степанович. Слушать не хочется, но должна. Начальство все-таки.
Пробираюсь через толпу. Гена тащится сзади, старательно делает вид, что ему тоже интересно. Ну-ну.
– И вот, в этот знаменательный день, я спешу сообщить моим замечательным сотрудникам, что в «РЕСО-ИНДАСТРИЛ» наконец-то наступило время больших перемен. – на слове «больших» он развел в стороны короткими ручками, пытаясь передать масштабность происходящего.
Толпа изумленно ахнула.
Какие лицемеры.
Все до единого заранее об этом знали.
Василий Степанович продолжил:
– Мне горько говорить о том, что меня с вами, друзья, больше не будет… – Господи, он же на пенсию собрался, а говорит так будто сразу на кладбище после корпоратива поедет.
– Сбежим отсюда? – заговорщицки шепнул Гена на ухо.
Оцениваю толпу. Оцениваю Гену. Гена явно в выигрыше.
Кротко киваю и иду вслед за мужчиной.
В холле просторной гостиницы он тормозит.
– У меня пентхаус на двадцатом.
Это должно было меня впечатлить. Иронично прикрываю рукой рот и хлопаю глазами. Могла бы еще на месте от радости попрыгать, но не буду.