Ангелина.
– Входи, Ириша, – произносит он облегченно.
Сквозь дверную щель вижу, как облегченно расслабляется его лицо. Он скользит взглядом по полу и, не обнаружив моих сапог, приглашает в дом… любовницу!
– Неужели, съехала? – воркует Ира, театральным жестом поправляя кудрявую прядь. – У тебя хорошо, Макс. Уютно, чисто. Может, передумаешь разводиться?
– Это шутка такая? – раздраженно бросает он, стягивая с плеч куртку и пиджак.
– Конечно, шутка. Уж я-то знаю, как тебе осточертела твоя курица. Толстая, тупая и домашняя. Пахнет едой, кстати, – поднимает идеальные брови она, сбрасывая с плеч шубку.
– Ха-ха, ты права, дорогая! Она приготовила ужин и свинтила подальше отсюда. Ты голодная?
Зажимаю рот ладонью, чувствуя, как оглушающе бьется сердце. Ладони немеют, а в горле застревает крик… Крепись, Лина, только не сейчас… Застываю, боясь пошевелиться. Зажмуриваюсь и энергично тру глаза, приводя себя в чувства. Розовые очки, наконец, разбились… Прямо сейчас лопнули и рассыпались, открывая неприглядную правду. И я еще о чем-то думала… Надеялась на что-то: разговоры, примирение. Дура! Набитая дура!
– Картошка, фу-у… – протягивает Ирочка.
Слышу, как звенит посуда, стучат дверки шкафов. Они собрались жрать мой ужин? И при этом оскорблять меня. Надо придумать, как отсюда выбраться? Выйти сейчас, обнаружив свое присутствие, или остаться, чтобы послушать разговор влюблённых голубков?
– А я, пожалуй, поем, – протягивает Макс. – Там не только картошка, птенчик. И мясо есть. Бери, поклюй. И салатик есть, и компот.
Мерзавец… Он не дал мне и шанса объясниться. Выставил за дверь, уверенный в том, что я слепо подчинюсь. Не бывать этому! Пока я хозяйка в доме и не собираюсь терпеть здесь эту дрянь. Сжимаю пальцы вокруг металлической ручки, собираясь что есть силы толкнуть дверь и выйти, но тотчас останавливаюсь, заслышав страшные слова Ирины. Они пригвождают меня к месту… Набираю в легкие побольше воздуха и включаю камеру. Я их не вижу, зато слышу отчётливо…
– Вот было бы здорово, если она исчезнет. Умрет, как та…
– Заткнись, – грубо обрывает ее Макс. – И не смей никогда больше вспоминать об этом. Слава богу, делу не дали ход. И та лань, она…
– Отличное прозвище для женщины, – хмыкает Ира. – Интересно, а волшебный порошок, что ты достал, подействует? Так ли он хорош в деле?