– Нет, не хотела. Я не могу подружиться с ней. Она меня… укусила. Вот, смотри. Девочке нужен психолог или…
– Молчи, пожалуйста. Не хочу ничего слышать про психиатра. Тина, ты не обидишься, если я попрошу тебя уйти? Мне самому непросто… И я…
– Не парься, Лев Борисович, – фыркает она и спешит в прихожую.
Обувается и выбегает на улицу, даже не застегнувшись… Видимо, моя дочурка здорово ее измучила.
Прижимаю Дарину к груди и несу в гостиную. Включаю мультики про трех котов и, пользуясь минутным спокойствием, звоню Этери. Знала бы эта маленькая бесцеремонная кукла, как я ломаю себя… Лев Самойлов никогда никого не просит. Ни о чем…
– Этери Валентиновна, приезжайте в семь, – прошу я, проглатывая возмущение. Оказывается, у нее нет моего личного номера телефона! Подумать только! И она говорит о материнской заботе? Она должна знать наизусть номер человека, который забрал ее ребенка.
Дарина ненадолго отвлекается. Успеваю прибраться в доме и сварить макароны. Не знаю, чем кормить малышку. Если бы она хоть слово сказала… Макароны заправляю сливочным маслом и сыплю в блюдо тертый сыр. Вкусно… Но дочурка соглашается съесть ужин, когда придет мама. Опять двадцать пять! Беру кроху на руки и уношу в гостиную, к потрескивающему камину. Давно я его не топил… После смерти жены ни разу к нему не подходил, словно наказывал себя, лишая домашнего уюта.
В домофон звонит Этери. Бросаю взгляд на часы – ровно семь вечера. Не опоздала, но и раньше не посмела заявиться… Она напористее, чем я думал. И так просто не отвяжется… Наверное, мне стоит задуматься о смене места жительства.
– Дарина! – вскрикивает гостья, опустившись на корточки и раскрывая руки для объятий. – Доченька моя… Малышка… Солнышко. Да ты горишь! Что вы сделали с ребенком? – подхватывает малышку и на руки и наступает на меня, как дикая тигрица. – Почему девочка заболела и похудела? Боже мой… Сладкая моя, да у тебя же щечки впали. Вы… Вы мерзавец… Я вас…
– Остыньте, Этери, – вскидываю руки в примирительном жесте. – Давайте я подержу малышку, а вы разденетесь и помоете руки. Успокойтесь, пожалуйста, – произношу почти по слогам, не отрывая взгляда от этой сумасшедшей.
Щеки красные, глаза горят, грудь тяжело вздымается. Ну точно… истеричка…
– Хорошо, – шелестит она. – Где ванная?
Этери снимает куртку и встряхивает кудрявыми светлыми волосами, закрывающими ее спину золотистым плащом. Стаскивает сапожки, демонстрируя маленькие ступни в розовых носках. В моей прихожей пахнет женским шампунем и духами… Непривычно и… интригующе.