– Злата Дмитриевна, избегайте тревожных ситуаций! Может быть повторный срыв.
Как я могу избежать, если весь мир против меня!
Не знала, что невинного человека можно обвинить в похищении живого человека! Сюр! Мотаю головой из стороны в сторону.
Страшно до одури. Как тогда два года назад.
В груди жжёт, нечем дышать. Открываю рот, делаю глоток воздуха.
Окидываю затравленным взглядом ментов.
– Приехали! Чайкина, на выход, – грубый толчок выводит меня из оцепенения.
Выбираюсь из машины. Осторожно спускаюсь на землю. Кружится голова, в глазах всё плывёт. Неожиданно пухлый взрослый полицейский поддерживает за локоть.
– Спасибо, – отвечаю на автомате.
Иду в участок на негнущихся ногах.
– Чайкина, сюда! – подводят к клетке в полицейском участке,– Посидишь тут до утра, подумаешь, там и Удальцов подъедет. Будь с ним милой и пушистой, расскажи всё как есть, сдай подельников, тогда он точно определит тебе хорошую койку в достойной хате!
Меня всю трясёт. Шмыгаю носом, глотаю слёзы.
– Можно один звонок, – сиплю еле слышно.
– Прости малышка, но майору это не понравится, – мужчины красноречиво переглядываются. – Все просьбы к Удальцову. Он теперь вершитель твоей судьбы.
– Разве я не имею права на звонок? Я видела в кино…
Полицейские громко расхохотались.
– Злата Дмитриевна, отдыхайте, – язвительно произнёс полицейский, протолкнув меня вглубь пустой клетки.
Со скрежетом за спиной лязгнул замок. Прижавшись щекой к железным прутьям, я с мольбой смотрю, как стражи удаляются…
Оглядываюсь вокруг. Я тут совершенно одна. Похоже, остальные ведут себя хорошо, не нарушают закон.
Темно сыро и очень страшно. Обнимаю себя руками. От реалистичности происходящего в венах стынет кровь. Падаю, как подкошенная на скамейку…
Не замечаю, как засыпаю… Мне снится сон. Мы с Наташей гуляем на причале в родном Сочи. На улице лето, полно приезжих, но мы никого не замечаем, мы так счастливы.
– Мамочка, купи мороженое!
Я отворачиваюсь от пятилетней дочери всего на минутку. Поворачиваюсь назад с мороженым в руках.
Наташа исчезла…