– Это был мой разговор с подругами, который ты не должен был слышать.
– Это прекрасно слышали все, в радиусе пяти метров.
– Боишься за свою репутацию?
Макс хмыкнул.
– Знала бы ты о том, какая у меня была репутация в прежней школе, так бы не выкобенивалась.
– О, дай угадаю, – я закатила глаза, – главный хулиган? Гроза района? Местный царек?
– Все сказала? – усмехнулся Максим.
– Я только начала. Скажу тебе по секрету, всем плевать, кем ты был где-то там. Потому что здесь, ты – никто. Смирись, сядь в уголке и не путайся под ногами.
– А хочешь знать кто ты? – он задумчиво рассматривал меня, чуть склонив голову на бок.
– Ну, давай. Просвети.
– Показушница. Из тех, от кого брызг много, толку мало. Из тех, у кого самая большая проблема в жизни, чтобы цвет ногтей под сумочку подходил.
Вот, казалось бы, плевать что он там бредит. Но меня зацепило.
Он ничего обо мне не знает! Ничего! И не имеет никакого права так говорить!
– Да пошел ты, – уперлась ладонями ему в грудь в грудь, пытаясь оттолкнуть.
Да что ж ты гад, здоровый-то такой, а?! Наощупь – будто каменный.
– Не пыжься, а то лопнешь, – Макс даже не подумал меня отпускать. Наоборот удерживал, будто играючи и снисходительно посматривая сверху вниз.
Меня никто и никогда вот так у стены не зажимал. Я почувствовала себя маленькой, беспомощной, и вместе с тем по венам бежал дикий адреналин и странный, не поддающийся логическому объяснению азарт. Жуткое ощущение.
– Я сейчас заору, – честно предупредила его, – и будут у тебя большие проблемы. В первый же день. Представляю, как обрадуется Анастасия Сергеевна.
Упоминание о матери, привело этого нахала в чувство. Он недовольно поморщился, но все-таки убрал руки, выпуская меня из плена. Я тут же отскочила от него на пяток шагов и только тогда остановилась, обернулась и гневно произнесла:
– Держись от меня подальше!
– Да куда я теперь денусь, милая? Мы ж почти родные. Странно, что твои подруженьки до сих пор об этом не знают.
Ни за что! Под пытками не признаюсь, что мы с ним практически «родственники».
Говорить с ним не было сил. Каждое слово отдавалось раскатистым эхом внутри, каждый взгляд пробирал до самых костей. Поэтому я сделала единственное возможное в такой ситуации – гордо развернулась и ушла, поймав в спину насмешливое «под ноги смотри, Царевишна».