– Это берш, – механически поправил я и отвернулся, чтобы она не заметила моей растерянности.
Состоятельный мужик, готовящий ужин к приезду женщины, да еще и любящий зимнюю рыбалку не вписывался в тот образ морального урода, что я создал у себя в голове.
Сбой программы.
Когда машина остановилась, я невольно прилип к окну, пытаясь рассмотреть все и сразу. Дом у нового «папочки» оказался достойным: два этажа, серая облицовка с белыми вставками, заснеженные верхушки туй. Это все, что мне пока удалось увидеть над высоким кирпичным забором.
– Ну вот мы и приехали, – мама протяжно выдохнула, пощипала себя за щеки, чтобы добавить румянца, – что-то я волнуюсь. А ты как?
– Мне плевать.
– Ух, ты! – она иронично хмыкнула, – какой ты у меня невозмутимый. Кремень просто.
Дверца с ее стороны открылась, и мы услышали голос водителя:
– Приехали. Добро пожаловать.
– Спасибо, – мама, как птичка, выпорхнула из салона, а я еще минуту посидел, зло глядя на свой новый дом, потом тяжко вздохнул и тоже выбрался наружу.
Студеный ветер тут же ударил в лицо, забрался под расстегнутый пуховик и мурашками прошелся вдоль хребта. Старый свитер совсем не грел, а стоптанные кроссовки моментально промокли.
Я поежился. То ли от холода, то ли от нервов.
– Застегнись, замёрзнешь же! – мать подскочила ко мне, – Вот зачем ты так вырядился? Что за игры? Кому и что ты хочешь доказать? Шапка где?
– Мам! Ну какая шапка, – я обреченно закатил глаза. Сколько бы лет тебе не было, для мамы ты всегда останешься маленьким мальчиком.
– Макс, какой же ты охламон! – она бесцеремонно потянула меня за воротник, вынуждая нагнуться, и попыталась пригладить растрепанные вихры, – тебе хочется, чтобы я опозорилась?
– Мне хочется, чтобы ты вернулась домой.
Она фыркнула, сердито шлепнула меня по плечу и направилась к воротам, за которыми уже скрылся водитель с нашими вещами. Я тотчас взлохматил волосы, сделав еще хуже, чем было вначале, и уныло поплелся следом за ней.
За забором было все еще лучше, чем снаружи. Ухоженный, идеально расчищенный двор, выложенный плиткой. Дорожки. Вдоль которых роли, укрытые на зиму кусты. Рядом с домом навес, под которым стояла новенькая, блестящая бэха. Чуть дальше гараж, сквозь приоткрытую дверь которого было видно бампер внедорожника.
М-да, народ не бедствует. Мне снова стало обидно за отца. Когда-то он тоже неплохо зарабатывал, у него была фирма, доставшая по наследству от отца, состоятельные друзья, но потом что-то пошло не так, и он все потерял. А теперь еще и мать от него ушла, променяв на другого. И я с ней уехал…