– Знаешь, кто ты, Алекс? – спросила я.
– Дай угадаю – козёл? – усмехнулся он так, словно его вовсе это не трогает.
– Нет.
Да. Именно!
– Ты грешник, Лёш.
– Почему? Мы все грешны.
– Ты больше других.
– Почему же?
– Ты заповеди нарушаешь. Смертные грехи. Знаешь такое?
– Ты так подкована в этом вопросе? И какие же?
– «Не возжелай жены ближнего своего» и «не прелюбодействуй». Кажется, так они звучат.
– Ясно. Мне почти стыдно.
– Как мы оба будем с этим жить? – не унималась я. – И отвечать за это перед небесами, когда придёт время.
– Ой, давай вот это не будем. Я не люблю разговоры о Боге.
– Ты не веришь в него?
– Очевидно, что нет, раз так говорю. Я – атеист.
– Зря. Когда-нибудь он испытает и тебя.
– Ну вот испытает – тогда и посмотрим. А ты считай, что это я, демон-искуситель, соблазнил тебя, такого нежного ангелочка с огненными волосами. Спи, Тая.
Сама не поняла, как отключилась без сил под утро, несмотря на грустные мысли, а когда открыла глаза, потому что услышала негромкий шум в комнате и почувствовала на лице игру лучей солнца, то увидела Алекса уже почти одетого – он застегивал пуговицы на манжетах своей рубашки.
– Доброе утро, – сказал он. – Разбудил? Извини. Мне надо собираться в офис.
– Ничего, – отозвалась я. Это неважно. Я хочу как можно скорее уехать отсюда. – Когда мне привезут юбку?
– Я попрошу людей, они привезут её сюда в ближайшее время, – ответил мне Алекс. – Какой у тебя размер?
– Сорок второй.
– Малышка.
– А ты – медведь, – не удержалась я.
Но Алекс лишь рассмеялся.
– Сочту за комплимент.
– И не надейся!
И снова в ответ его бархатный смех. Его забавляют мои лёгкие «покусывания»? Больше ничего против него я не могла бы сделать, а хотелось! Его власть надо мной ужасно бесила, до зубной боли. Но лучше пусть смеётся, чем злится… Видали мы Алексея Северова в гневе. Это… Лучше всё-таки не видеть и не знать!
– Вечером я заеду к следователю, – повернулся он ко мне, когда застегнул на несколько пуговиц свой отглаженный и словно только что из бутика пиджак. – Как и обещал тебе – Паша получит свободу. Я отменю все свои претензии и помогу делу исчезнуть.
– Спасибо…
На душе стало заметно легче. Ну, хотя бы я не сяду в тюрьму уже точно, и Ксюше больше не грозит судьба сироты. Уже проще.
– А теперь по поводу нас с тобой…
Я подняла на него глаза.