– Ладно, разбирайтесь сами, – хмыкнул Дамир и постучал кулаком по стене, разделяющей нас с водителем. – Останови у парковки, я там машину оставил.
Машина стала замедлять ход и сворачивать к парковке возле прокуратуры.
– Спасибо, что помог, – протянул я ему руку.
– Да пожалуйста! – крепко пожал он мою ладонь в ответ. – Таких сам не перевариваю. Хоть и сожрать могу, и не подавиться при этом.
– Привет жене.
– А ты скоро сам его передашь.
– Как так? – недоуменно взметнул я брови вверх.
– Скоро буду собирать небольшой праздник.
– По поводу?
– Ну… – замялся немного Дамир. – Аля хотела сама сказать, так что не забудь сделать вид, что очень удивлён!
– Лады, – кивнул я головой. – Так что за повод?
– За вторым мы пошли, – смущённо улыбнулся Баташов.
Что делает любовь с мужиками, а? Такой всегда строгий и холодный Баташов просто растаял от дерзкой Аллы, а когда та родила ему малыша, совсем от любви очумел. Только она может вить верёвки из прокурора города.
– Ай, красавчик! – хлопнул я его по плечу. – От души поздравляю!
– Спасибо, – улыбнулся в ответ Дамир.
Кажется, со своей малявкой он действительно счастлив не на шутку.
– А куда выберемся и когда?
– Через недельку. Летим к Эльбрусу. На две ночи. Перелёт организую. Ты за?
– Нихрена себе поездочка, – присвистнул я.
– Жена хочет в горы и домик в горах.
– Ну понятно, – хмыкнул я. – А желание беременной – закон?
– Типа того, – ответил он. – Можешь взять с собой подружку.
– Я подумаю.
– Ну, тогда пока.
– Давай.
Мы снова обменялись рукопожатием, и Дамир прокинул микроавтобус.
– Погнали домой, – постучал я опять по стене, за которой находился водитель, и он выехал на дорогу.
– Добрый вечер, Алексей Сергеевич, – радушно встретила меня в холле Татьяна.
Ну, хоть кто-то встречает… Не та, которую хотелось бы видеть рядом, но лучше, чем ничего. Подобные мысли стали посещать меня всё чаще и чаще, хотя в более молодом возрасте мне нравилась жизнь холостяка. Да и единственный брак сложился так себе. Потому что любил всё это время совсем не жену. Точнее, я думал, что смог всё забыть и смириться, и какие-то чувства во мне к Элле появились – я с ней ожил, как засохший фикус, о котором вдруг вспомнили и стали поливать. Но всё же как ни хотелось бы мне построить семью, наш брак оказался какой-то иллюзией. Я поступил жестоко с женщиной, которая искренне любила меня, но так было честнее.