Он не оставил на мне ни единого участка кожи, который не ощутил бы на себе терпкие поцелуи вперемешку с колкой щетиной, которая в моменты страсти особенно впивалась в мою кожу, который не ощутил бы, как его язык обжигает меня, отметив все родинки на моём теле его кончиком…
Мы оба получили удовольствие. Взаимное и, наверное, ещё более острое из-за запретности и неправильности ситуации.
А теперь, когда всё закончилось, и я сидела на кровати, прикрывшись простыней и обняв свои колени, а он лежал рядом на соседней подушке и смотрел на меня, тоже едва прикрытый пледом, я испытывала характерную ломоту в теле, а ещё – сожаление и стыд. Я жалела, что пошла на это, хоть мне и было неожиданно хорошо. От этого ещё более стыдно. Щёки так и жёг беспощадный румянец.
– Лёш, – позвала я его, ощущая, как побаливают стёртые его страстью и щетиной губы.
– Что? – ответил он, продолжая оглаживать моё тело, словно ему было мало этой ночи.
– Я хочу домой.
– И?
– Ты порвал мою юбку.
– Прости.
– Как я поеду домой?
– Оставайся здесь, – пожал он плечами. – Утром я поеду к следователю и куплю тебе новую юбку.
– Ты специально это сделал?
– Что?
– Порвал мою юбку.
– Нет.
– Врёшь…
– Может быть, – хмыкнул он, довольный как стадо слонов. – Оставайся, куда ты поедешь в ночь?
– Я не хочу.
– Тогда можешь поехать в трусах, – заявил он.
Да уж, не ехать же мне, завернувшись в простынь? Видимо, всё же придётся остаться до утра.
Недовольно посмотрела на него. Гад такой. Специально ведь выломал замок, чтобы я уехать не могла.
– Только я не хочу спать в этой комнате.
– А смысла нет идти тебе в другую.
– Почему?
– Я приду и туда.
– Зачем? Я спать хочу, – начала злиться я.
– Перехочешь. А я хочу ещё.
Он снова стал подминать меня под себя, сжимая своими горячими лапами от души.
Мне в самом деле не уехать отсюда до самого рассвета – он просто меня не отпустит, пока не наиграется.
– Ты поможешь? – решила уточнить я, чтобы хотя бы быть уверенной, за что на всё это иду.
– Да, – ответил он. – Я же дал слово. Завтра я заберу заявление.
– И попроси его оставить меня в покое, – сказала я, уклоняясь от его поцелуев. – Скажи, а приставания ко мне и приглашение отработать в гостинице у дороги, где собираются все дешевые подстилки и дальнобойщики, свободу Паши – это твоя идея или его?
Алекс резко сел на кровати и сосредоточил на мне внимательный взгляд.