– Да, клуб мой, – подтверждаю. – Звони, – толкаю я к ней по столу сумочку, – кому ты там хотела.
И пока Теона судорожно ковыряется в личных вещах, отправляю сообщение администратору, чтобы принесли нам сладкий чай с какими – нибудь бутербродами. Уж очень бледно девчонка выглядит.
– Ирина, – почти выкрикивает она в трубку. – О Господи! Я так боялась, что тебя тоже арестовали. Потом расскажу. Где ты? Дома? Как тебя выпустили? Ааааа… Ирин, прости, мне так жаль, – говорит с искренним сожалением. – А ты скажи, что меня парень бросил. Не соврёшь почти, – горько хмыкает и замолкает, слушая собеседницу. – У меня? Вроде, нормально уже… да, да, давай, – поспешно прощается.
Кладёт трубку и задумчиво зажимает его в кулачке.
Вдруг совершенно неожиданно распахивает глаза, закрывает ладошкой рот и подскакивает на ноги, начиная беспомощно метаться по кабинету.
Ещё лучше, млять!
– За мной беги, – встаю из кресла, быстро выхожу в коридор и показываю Теоне путь до туалета.
Она залетает в кабинку, и уже через секунду оттуда начинают доноситься звуки тошноты.
Я прислоняюсь спиной к стене и, стараясь не раздражаться на самого себя, за то, что влез не в своё дело, жду когда девице полегчает.
Вот только интересно… чтобы так накрыло, она должна была быть очень пьяной. Но не была. Значит, эти уроды ее уже успели чем-то накачать. Это может быть хреново…
Мдааа… Посмеиваясь, тру лицо руками. Угораздило, блин, внимание на девушку обратить. И так ночка просто жесть выдалась, а теперь ещё с законным антистрессом явный облом. Я же не извращенец трогать то, что не в себе.
Смотрю на часы и понимаю, что Теона не выходит из кабинки почти пять минут. Не долго думая, просто срываюсь следом за ней, и нахожу девчонку, силищей на корточках возле стены на полу.
– Эй, – присаживаюсь и, подхватывая за волосы, заставляю поднять голову. – Ты чего?
– Тошнит… – вяло отвечает она. Хочет снова спрятать лицо в коленках, но я не позволяю.
– Так! Не отключаться! – рявкаю, экстренно соображая, что с ней делать. – Ты что-нибудь пила?
– Совсем чуть-чуть, – виновато отвечает она.
– Что? – снова повышаю голос. – Давай, вспоминай живее!
– Коктейль, розовый такой с оранжевым… Несколько глотков. Его только принесли, и мы танцевать пошли.
– Это «Лагуна». В нем нет ничего такого, чтобы тебя так размазало. Ну-ка! – заставляю девчонку встать на ноги, жестко придерживая за предплечье, – Здесь мы сидеть не будем. Сейчас позвонишь, как и хотела, отцу. Пусть забирает тебя к чертовой матери и разбирается.