Но мы с начальником изолятора все равно собираем объяснительные. Иначе прокуратура нас растерзает. В понедельник отправка в колонию, а у нас осужденный в больничку отъехал. Сказка! Сука!
–От чего его накрыло то? Что жрал?
–Да все по меню, наверное, – лепечет дежурный. – Я ж только заступил. На обеде не был.
Начальник изолятора уходит трясти кухонных работников и фельдшера. Я остаюсь отправлять Морозова в госпиталь. В себя гаденыш не приходит!
–Когда очухается? – Спрашиваю молодую девчонку, что грузит подозреваемого на носилки.
Та смеряет меня либеральным взглядом.
–Даже в себя человеку не даёте прийти. Посадить не терпится?
Хмыкаю.
–Нет, мы его специально отравили, потому что мест нет.
Она моего юмора не оценивает. Поджимает губы и фыркает. Ничего, привыкнет. Новенькая на нашей подшефной «карете». Здесь мягкие стены и бронированные окна. Все двери имеют автоматические замки. Сколько из нее было попыток побега – не сосчитать.
Разрулив все вопросы по госпитализации, возвращаюсь в кабинет и для проформы звоню ещё и морозовскому адвокату. Он ожидаемо не берет трубку. Ничего, в обед сам появится.
Уже даже на пытаясь ехать домой, ложусь спать в кабинете и ставлю будильник на восемь. День предстоит мразный.
Конечно, начальство меня песочит по полной программе. Сначала полкан, а после – генерал. Чтобы теперь самим не попасть под проверку СЭС, нужно кого-то уволить и наказать. Очень у нас не любят подобные незапланированные движения. Ещё и госпиталь добивает ситуацию, сообщая, что сам Морозов не дышит.
Дождавшись девяти утра, набираю жену этого гаденыша. Не по телефону же подобные новости сообщать.
Выписываю на ее имя пропуск и жду, опять чувствуя в груди странное, абсолютно неуместное возбуждение, как перед свиданием.
Даже сидеть не выходит. Постоянно брожу по кабинету.
Нужно выбросить чужую женщину из головы и жить дальше.
Да, твою мать! Я каждый раз даю себе этот зарок. И ничерта не выходит!
Курю в окно четвертую сигарету подряд, когда Юля появляется во дворе здания и проходит КПП.
Маленькая, вся сжавшаяся от холода, неловкая, в коротенькой курточке… Мне почему-то кажется, что женщина такой внешности, как у Юли, должна вести себя совершенно иначе. И хочется, хочется до безумия дать ей то, чего никогда не давал ей урод-муж.
Вот прямо сейчас отключить память, чтобы она не видела во мне монстра и заставить начать жизнь заново. Вместе с собой, конечно…