Марк убрал руки в карманы брюк и запрокинул голову к потолку.
Только спустя миг поняла, что он просто смеется. Смеется! Сначала почти что беззвучно, но с каждой секундой все громче и громче!
Спустя пару мгновений Дворецкий уже хохотал в голос.
Вновь посмотрел на меня. Вытер слезы в уголках своих синих, по-прежнему ледяных глаз:
– Ты ведь не думаешь, что ради тебя? – спросил, не спеша убрать с губ высокомерную полуулыбку.
Внутри что-то больно царапнуло. Как унизительно! Зачем я об этом спросила вообще?!
– То, что между нами было когда-то, – продолжил он показательно – безразлично, – не имеет никого отношения к моему приезду сюда. И ты, – он вдруг стал серьёзным, – ты к этому тоже никого отношения не имеешь.
Даша
И в этот миг мне бы выдохнуть!
Мне бы успокоить смуту в душе!
Заверить ее, что можно жить, как и раньше! Не заботясь о том, что Ритку у меня кто-то хочет забрать! Ведь Марк даже не подозревает о ней?!
Но внутри будто что-то оборвалось.
И вместо того, чтобы выдохнуть, я ощутила таку-у-ую тяжесть в груди, будто на нее положили булыжник. Огромный! Весом в сто тысяч тонн!
«Ты не имеешь никакого к этому отношения». Еще бы. Кто я такая, чтобы иметь отношение к поступкам Марка Дворецкого? Никто. Случайная девушка, однажды оказавшаяся в его койке. И с чего-то решившая, что если Марк вспомнил меня спустя столько лет – это что-то да значит…
– Как хорошо, что вы оба тут! – послышался радостный голос еще одного Дворецкого из-за угла коридора. Я мысленно закатила глаза.
Сама судьба насмехается надо мной, не позволяя дольше минуты оставаться с призраком прошлого наедине. Будто злодейка, так же как директриса недавно, грозит пальчиком перед носом, приговаривая: «Ай-яй-яй! Нельзя! Нельзя!»
– Ты что делаешь здесь? – повернулся Марк к брату.
А потом вдруг нахмурился, когда Клим без стеснения подошел ближе и не просто встал со мной рядом, а наглым образом уложил свою лапищу мне на плечо!
Покосилась на второго Дворецкого.
Фокус с отцеплением от себя мужских рук пришлось проделать еще раз. Отошла на два надежных шага в сторону от обоих.
– Марк, девушку не ругай сильно, а? – подмигнул он брату по-свойски. – Дашуля не виновата, у нее просто…
– Дашуля?! – Марк переспросил это таким тоном, будто ему от одного моего имени дурно. Тоже мне, Тургеневская барышня!