Лица голубков не в фокусе. Словно специально размыты. Но мне не составляет труда узнать Матвея и увидеть, как в стенах своего кабинета он обжимается с белобрысой девицей, лицо которой также нечеткое.
На следующем снимке Матвей уже по пояс обнажен. С приспущенными брюками склоняется над распластанной на столе полуголой блондинкой и страстно целует ее. Едва ли не пожирает грудь.
А на третьем… Ой, нет.
Подавляя рвотные позывы, я судорожно прячу снимки обратно в портфель. В противном случае придется расплачиваться с Алевтиной за химчистку. И никакое противорвотное меня уже не спасет.
Мерзко… Как же погано!
Выходит, Дамир уже давненько знал о похождениях моего благоверного. Этого скакуна недоделанного.
Но зачем ему это понадобилось, вот в чем вопрос? Почему именно сейчас? Что он хочет мне этим сказать?
Резко перевожу взгляд на светлую голову Алевтины, затем на ее плоский живот.
Внутри колит будто ржавой иглой.
А не она ли забеременела от Матвея?
Может, тем самым Дамир хотел нам устроить очную ставку?
– Алевтина, а вы знаете моего мужа? Матвея Антоновича? – интересуюсь, заходя издалека.
– Ну, конечно же, – отвечает она с лучезарной улыбкой, отчего меня передергивает. – А что?
Да бред! Стала бы она мне помогать, если бы имела виды на Матвея.
Такими темпами я каждую блондинку буду подозревать в интимной связи со своим мужем.
– Да так… ничего, – мотаю головой и трясущимися руками вынимаю из портфеля документы.
Пробегаюсь глазами по первому листку.
Отчеты, цифры, какие-то расходы непонятные. На следующем копии актов с переводами крупных сумм, из которых следует, что в прошлом году Матвей фактически за месяц едва ли не разорил компанию.
Куда это он растранжирил деньги?
А вообще-то я нисколько этому не удивляюсь. Я всегда говорила Матвею, что управление крупным бизнесом – не его конек. Его конек – это годами скрывать в себе скотскую натуру… Как мы уже успели выяснить.
А вот следующие документы заставляют меня конкретно так напрячься.
Все дело в том, что это выписка из больницы, с результатами анализов, где в графе "пациент" фигурирует мое имя.
Если коротко, то в выписке говорится, что ввиду черепно-мозговой травмы у меня выявлено нарушение памяти. Якобы у меня имеются проблемы с кратковременной памятью, что является следствием нападения на меня. Не аварии, а именно нападения.