Он призадумывается на краткий миг, после чего закрывает крышку ноутбука, подскакивает с кровати. Матвей подходит ко мне и устраивает обе ладони на моих плечах, массирует их, оглаживает ключицы.
Наши взгляды пересекаются в зеркале с подсветкой. Мой коварный взгляд опытной обольстительницы в перерез его – по-мужски голодному, хищному.
Я словно перенеслась в прошлое. В то время, когда Матвей хотел меня постоянно. В любом виде. С присущим азартом. С необузданным желанием, которым двигали одни лишь первобытные инстинкты.
Это было, когда мы еще не столкнулись с проблемой вынашивания ребенка. А после третьей такой неудачи секс для Матвея стал чем-то вроде банальной потребности. Нуждой, которую можно справить, не снимая с себя штаны с носками.
Не спорю, бывали и исключения. Но того вожделения в глазах, что наблюдаю сейчас, я давненько уже не наблюдала у Матвея.
А что, собственно, изменилось? Что могло повлиять на это? Пока для меня это остается загадкой.
– Ты права, Катён, в этом я перегибаю, – он склоняется надо мной, опутывает руками мою шею, кончиком носа ведет по изгибу вверх до щеки, а после мурлычет прямо в ухо, заставляя кожу покрыться противными иголками.
Я ненавязчиво убираю его руки с себя и разворачиваюсь в кресле, заставив его выпрямиться.
– Не только в этом.
– А в чем еще?
– Тебе необязательно игнорировать свои интересы и принципы и ходить всюду за мной по пятам, как чокнутый сталкер.
– Малыш, я же хочу как лучше, – парирует он.
– Прекращай пугать меня, а то я уже начинаю думать, что в кабинете Андрея Родионовича тебя подменили, – смеюсь я, встаю с кресла и пересиливаю себя, чтобы скользнуть губами по его скуле. – Веди себя как прежде. Так, как будто ничего не случилось. Создай для меня привычную атмосферу. Так мне будет гораздо спокойней. А я в свою очередь подумаю над тем, чтобы снять запрет на секс раньше установленного срока.
Знаю, за какие веревочки нужно подергать… чтобы заставить его косячить.
Лукьянов поигрывает бровями и демонстрирует мне похотливую ухмылку. Урчит, точно кот, выпрашивающий сметану.
Он вскользь пробегается по мне взглядом и едва заметно вздрагивает от увиденного.
– Ты что, в нашу походную палатку нарядилась? – тычет он на мою пижаму пальцем и брезгливо кривит губы.
– А это мой дорогой, "ждун", – расправляю на себе необъятную вещь мышиного цвета с мордой известного персонажа. – Правда же, она классная?