– Что здесь делает служба охраны короны? Во дела, то самое!
– Откуда ты знаешь, что это они?
– Так я работал у них, это самое… В гараже-ж, ё-моё. Машины переделывал, это самое, под их рост. Вон глянь, это самое, какие они, это, высокие! Дылды, это, два-ноль-пять – два-десять. Я ж кузова, это, переваривал, ё-моё.
– Они же суперсекретные!
– Вот и я, это, думаю…
– А чё ушёл от них? Зарплата, наверное, ууу!
– Да на кой там. Если б на месяц ещё, это самое, задержался, мне б клеймо поставили. Это, татуху бьют какую-то, сам не видел, не спорю, это самое. Ну, доступ к тайне и это, до конца жизни бы горбатился. И, того, любой разговор о гараже – измена родине. Либо ночуй там, это самое, либо это, на горную каторгу кайлом махать. Вот такой карьерный рост, это…
Мужчина продолжал ворчать и ругаться. Мияки уже не слушал его, а исподтишка разглядывал еще одну группу в переулке: трое очень высоких мужчин в длинных коричневых пальто Удивительно, у всех у них на лицах – широкие тёмные очки, к которым приделан бутафорский нос и усы с бородой. Почти всё лицо было скрыто такой маской. За ними стоял тонированный чёрный джип без номеров невероятного размера.
На следующей улочке, выходящей на площадь, Мияки разглядел мужчин в камуфляже и бронежилетах. Рядом с ними – маленький серебристый минивен без окон, белый полицейский грузовичок с синей полосой и зеркальной надписью «ПОЛИЦИЯ», машина скорой помощи с включённой мигалкой и заведённым мотором. Скорая помощь приехала не просто так. На земле на носилках лежал один «камуфляжный» Врач пытался снять с лежащего бронежилет.
И конгадзы, и имперские, и охрана короны и камуфляжные напряжённо вглядывались в толпу, кого-то ища. Мияки понял: вряд ли ищут его. Не такая уж он важная птица, чтобы все его искали. Он расслабился.
Вдруг – хлопок! Выстрел! Все разом замерли, остановились, кто-то даже пригнулся. Казалось, сейчас кто-нибудь закричит и все бросятся бежать. Но резкий голос из громкоговорителя имперского минивена строго приказал:
– Продолжить движение! Не останавливаться! Сохранять спокойствие!
И поток людей снова двинулся, зашаркал. Мияки совсем опустил глаза и смотрел только под ноги.
Как-то сегодня было невесело и страшно.
И вдруг в самом центре площади он увидел девочку. Она стояла лицом ко всем идущим. И она стояла, а не шла. Прохожие замечали её, невысокую и худенькую, в самый последний момент, обходили.