В лесу, возле ручья, двадцать мужчин устроили привал. Достали закуски и алкоголь, развели костёр.
– Мне кажется, за нами кто-то следит, Рата.
– Так иди, проверь. Чего расселся?
– Никого нет. Ты задрал уже параноить. Нагнетаешь.
– Чо сказал? Ты сейчас быканул на меня или чё?
Начавшуюся было драку, остановил главарь, громко поставивший кружку на пень и положивший руку на топор. Самые отчаянные знали – Горин был скор на расправу и вообще не любил разборки между «своими». Иное дело «чужие». Резать им глотки – дело всецело им одобряемое.
Горин сказал:
– Я чую гниль.
Он обхватил рукоять топора и все остальные пригнулись. Но на сегодня расправа отменялась – Горин метнул топор в глубину леса.
– И зачем? – Растерянно спросил член банды Белая Нога.
Горин встал и пошёл. За ним пошли остальные – посмотреть что там.
Там не было ничего…Так казалось на первый взгляд. Но опытный взгляд сразу зацепился за едва заметные следы от копыт и сломанную ветку, втоптанную в грязь.
– Свежий запах, – сказал Горин – Я знаю тварь, которая пахнет так. Здесь тёрлась зверушка ведьмы.
Он посмотрел на своего помощника. Тот, поймав взгляд, едва уловимо кивнул.
Каждый день в столице это суета, оживлённая торговля и звон доспехов императорской стражи. Именно сюда стекались все деньги страны. Лоск и блеск резко сменялись нищетой и неприкаянностью. Ведь там, где кто-то забрался на самый вверх, кто-то оказался в самом низу. На всех благодати не хватало.
Гаглес не нравилась столица. Эгмеагис, была построена в честь честолюбивого прадеда нынешнего императора. Она была возведена между двух рек, её регулярно топило, там царила постоянная сырость, стены обрастали мхом. Учитывая, что город ещё и находился в низине, это было просто убойное сочетание. Смертность весной и осенью превышала все возможные пределы. Никто из героев в столице не жил.
Они пришли к воротам ранним утром. Вытерпели общение с привратниками и Гаглес стала полноправным обладателем своих пятнадцати золотых.
Изекин долго рассыпался в благодарностях, которые Гаглес пропускала мимо ушей.
Лучшую благодарность она уже получила и собиралась её прогулять этим вечером.
Можно было, наконец распрощаться со своими спутниками.