Я прихлебнул из чашки, обжёгся, облился, поставил чашку, расплескал.
– Чёртов чай! – вырвалось у меня.
– Да забудь ты про него! Что делать будем?
Я отвернулся и смял листок. Аня тихо пискнула. Я затолкал комок бумаги в карман брюк и сказал:
– Это ничего не меняет. Я никто, и делать мне здесь нечего.
– Лар! Ты с ума сошёл? Ты единственный совершеннолетний из нас. Ты придумал Книфе, по твоим указаниям его создавали! Больше никто не сможет его спасти!
Я вскочил и снова заходил по залу. Аня сердито наблюдала за мной, ожидая ответа.
– Что ты собралась спасать? – наконец, спросил я. – Эту радость санстанции? Где я возьму деньги, время, руки? Бухгалтерия, налоговая, как мне с ними разбираться?
– Мы что-нибудь придумаем…
– Я не буду в это влезать. Я не могу. Я… я боюсь, – я пошёл к своему месту в нише и сел там. Спрятал лицо в ладони. Стыдно. Но хотя бы честно.
Заскрежетал по бетону отодвигаемый стул. Мимо меня протопали тяжёлые ботинки. У дверей они со скрипом развернулись и затопали в мою сторону. Над головой раздался срывающийся голос:
– Ты понимаешь, что сейчас сделал? Яшке негде будет отдыхать от зубрёжки и больничной палаты. Я не смогу помогать маме деньгами. Рита не будет смотреться в зеркало, шевеля ушками. Люди с электрички не будут отдыхать за чашкой кофе. Никто из тех, кому Книфе было утешением, больше его не получит!
Она наклонилась и приложила губы к моему уху.
– Потому что ты трус.
Звякнул замок, хлопнула дверь, задребезжали стёкла во всём зале, а я всё ещё слышал этот шёпот. И не бежал следом, не просил вернуться, даже не поднял головы.
Потому что я трус.
Я пришёл в себя от стука клавиш. Поднял тяжёлую голову – руки сразу загудели – и уставился на ноутбук. Нет, всё в порядке, он так и молчит с потухшим экраном.
Стук повторился слева. Я повернул голову и увидел рыжеватую девушку в нише напротив. Она ожесточённо била по клавишам всеми пальцами сразу, будто боясь потерять мысль. Я с трудом поднялся и подошёл к столику – ноль внимания. Тогда я дождался паузы и тронул гостью за плечо:
– Извините, мы не работаем.
Она вздрогнула и подняла на меня глаза – серые с цветными крапинками:
– Простите?
– Книфе закрыто.
– А я хотела переждать непогоду до электрички…
Я прислушался. Оказывается, стучало ещё и за окнами – и, судя по звуку, там сейчас было неуютно.