– Потерпи немного, – шепчу я, поглаживая подругу по спине.
Ладони потеют. Мне страшно, что кто-то из людей Сергея застанет нас и накажет Юлю прямо сейчас. Никто не сможет защитить ее, я в том числе. Даже Владимир не помешает мужчине сделать из собственной дочери пример в назидание другим женщинам. Не успеваю осознать, как мои руки откупоривают крышку фляги, а затем я пью содержимое. Терпкая, обжигающая жидкость разливается по горлу, и я закашливаюсь. Не знаю, что это, но штука ядреная. Не представляю, как Юля еще могла говорить.
– Нехорошо, когда невеста сбегает с собственной свадьбы, – раздается твердый, басистый голос за моей спиной.
Моя спина инстинктивно натягивается, как струна, а по телу проносится предупредительный холодок. Но спустя несколько секунд понимаю, что в интонации не было ничего осуждающего, только холодная констатация фактов, и я слегка выдыхаю, осознав, кто стоит за моей спиной. Не слишком расслабляясь, поворачиваюсь лицом к Гидеону, прикрывая собой Юлю. Мой новоиспеченный муж спокойно проводит взглядом по мне, фляжке и болезненно худом тельце за мной. Его глаза как две глубоких ущелья, в которых ты пытаешься рассмотреть хоть что-то ночью без фонарика. Шанс на успех равен нулю. Если посмотреть на Гидеона, ты никогда не поймешь, что у него на уме, что он чувствует. Не могу отделаться от глупейшей навязчивой мысли о том, что он не человек. Мне кажется, если я прильну к его груди, чтобы послушать стук сердца, то будет лишь тишина.
– Что-то не так, Аврора? – спрашивает Гидеон и делает шаг ко мне.
Мой взгляд невольно опускается к его губам, вспоминая пятнадцатисекундный поцелуй, которым он одарил меня, когда мы стояли у алтаря. Интересно, своих любовниц он целует так же? Все равно это легкое касание было в миллионы раз приятнее, чем то, что делал Оран, так что я в какой-то степени благодарна за холодность. Хотя губы Гидеона были теплыми и мягкими, как спелые персики, а в поцелуях моего погибшего мужа ощущались только кровь и жесткость. Оран много времени проводил на улице, его кожа была сухой и потрескавшейся. Он, сам того не подозревая, придумал способ, как можно сделать мне больно.
– Аврора? – голос Гидеона вырывает меня из размышлений об изобретательности Орана. – Тебе нужна помощь?
Поднимаю взгляд к глазам Гидеона, так сильно пугающим меня, пытаясь не видеть в них тьму, и неувренно качаю головой. Он недоверчиво косится на флягу с высокоградусной дрянью в моей руке. Я почти забываю о Юле, когда она к нам подходит официантка с кофе и таблетками аспирина.