Кайл смотрел на Айона и не узнавал. Рубашки пропали, тело в синяках, ссадинах, царапинах, кожа на руках, ногах и ребрах стерта, волосы, которые он обычно собирал в хвост, запутались и разметались вокруг головы, ноги сбиты, губы в ранах, большой кровоподтек на животе. Кайл понял, что и на нем рубашки нет, как и правой штанины. Он положил руку на грудь Айона и облегченно выдохнул, когда почувствовал загрубевшими пальцами тепло. Принц жив, и это главное. Метеор подошел ближе и загорелся точно таким же оттенком, что и пламя в груди Кайла.
– Какой же я бесполезный…
Кайл почувствовал, как по телу разливается тепло. Он стоял на коленях, склонившись над Айоном, и, как только понял, что жизни принца ничего не угрожает, начал заваливаться назад, и только каким-то чудом ему удалось удержаться в вертикальном положении. Руки безвольно свисали по бокам, а голова запрокинулась. Он шумно дышал и часто моргал, не сводя глаз с темного потолка. По его щеке покатилась одинокая слеза. Кайл не плакал с самого детства, да и тогда старался не показывать никому свою слабость. Ведь плачут только слабаки. Так его учили. Жаль, что эти «учителя» не бросали вызов буре, волнам и самой судьбе. Кайл не стыдился. Он слишком устал, чтобы осуждать себя еще и за это. Айон и вся команда чуть не стали кормом для рыб. Ему еще предстояло разобраться в происходящем. Он лишь надеялся, что кроме них выжил кто-то еще…
– Очнулся? – раздался знакомый голос откуда-то сбоку.
– Не уверен. – Кайл не шелохнулся.
– Ты проспал чуть больше суток, с того момента, как потерял сознание. – Азель оперся о косяк в дверном проеме. Он сложил руки на груди, изучая пристальным взглядом Кайла, потом хмыкнул и подошел к нему. – Ледая предупреждала, что ты будешь невменяем какое-то время, но даже она не предполагала, что настолько…
– Я что, разбил голову о морскую гладь? – Глаза Кайла уставились на Азеля, который сел на корточки около него. – Последнее, что помню, как пытался спасти Айона, ныряя… После – тьма и буря.
– Ты не пытался, Кайл, ты спас его. – Азель смотрел на него внимательным взглядом и тихо произнес: – Ты познал вторую истину, ты пробудил костер… Дружище, – Азель положил Кайлу руку на плечо, – это было невероятно. Ты был невероятен.
– Я…
Кайл вновь услышал голоса в голове. В этот раз они не донимали его, не сводили с ума, а воспринимались как шелест листьев, звук прибоя, как нечто само собой разумеющееся. Он посмотрел на свои руки, мерцающие бирюзовым цветом, пламя в груди – все это проявление его костра.