«Москва», – добавил Гугл и тут же нашел мне все, что я искал. На единственном пожелтевшем фото был изображен пожилой бородатый еврей. В руках он держал маску Анубиса и улыбался, как ребенок. Под фото была надпись: «Эммануил Плюмб на раскопках в Фивах. 1975 год».
«Вот же, – подумалось мне, – он давно умер. Если в те годы он выглядел так, то вряд ли дожил до наших дней».
Допив коктейль, я улегся в постель. Пережитой «северный поток» до сих пор меня будоражил. Я никогда так отчетливо не ощущал себя и своего собеседника, как там, в том загадочном тоннеле. Но это же был он, вождь мирового пролетариата! Это было так причудливо. При этом мне почему-то казалось, что я лежу совсем не на промерзлом крыльце и тем более не в том самом каменном коридоре. Я как будто находился в кожаном мешке, таком уютном и родном до остервенения. Но и ненавистном, как тюрьма. Я не мог ничего сделать с этим ощущением. Я принимал его как данность или как истину. Она, как заноза, царапала мой мозг изнутри. А потом еще эти его слова: «Это был первый пережитый тобою северный поток, поздравляю». Что это вообще такое?
Утром, Эммануил Плюмб объявился сам. Сначала, конечно, позвонил брат. Его звонок разбудил меня в шесть утра.
– Открой почту и прочти сообщение, потом набери меня, – сказал Виталик и отключился.
Мой мозг еще спал, и поэтому я неторопливо принял прохладный душ. Выпил крепкого кофе и только тогда открыл почту на ноутбуке. В письме от Виталика был следующий текст: «Стены молельни и склепа, готовящегося к отходу в мир ума, расписывали различными сценами. Желая попасть в рай, умерший представал перед судом бога Осириса, правителя мертвых. Его сердце, положенное на весы Тота, должно было уравновеситься страусиным пером – символом богини справедливости; в противном случае грешника пожирало чудовище. В некоторых папирусах это чудовище именовалось древним словом, которое можно перевести как «оборотень». Хотя это неточное его значение. Точное не имеет дословного перевода. А по смыслу, скорее, напоминает понятие «тот, кто употребляет внутрь переживания». Чтобы умерший не попал в «ловушки», расставленные для него на суде Осириса, в могилу клали «Книгу Мертвых». Это был учебник с правильными ответами, снабженными небольшими пояснительными рисунками. Роскошь царских захоронений не могла не разжигать алчности грабителей. Поэтому с начала Нового царства фараоны приказывали хоронить себя в пустынной местности около Фивской горы – в долине Царей, которая охранялась воинами.