Я вспыхнула. Только уже не от девичьего смущения, а от попранной княжьей гордости. Да как смеет этот захватчик предлагать мне подобное! Как только язык у него повернулся покуситься на нашу святыню? У прямого потомка тех, кто завоевал когда-то моих предков и варварски выкачивал магическую энергию из источника, оставляя всем остальным лишь жалкие крохи. Их удалось свергнуть лишь только когда от источника почти ничего не осталось, он иссох и вместо того, чтобы бить фонтаном, едва пульсировал.
С тех пор все ближайшие королевства связаны мирными договорами, а между нашим и королевством обсидиановых хранится холодный нейтралитет, призванный прикрыть обоюдоострую ненависть. Мы ничего не забыли. Род Римерстон в отличие от всех прочих свято чтит правила и не позволяет себе пользоваться месторождением по своему усмотрению.
– Потому что нельзя пользоваться источником в личных целях, – зло процедила я. – Если ваше величество не в курсе, из-за этого он может иссякнуть. А каждый правитель рода Римерстон дает клятву бережно хранить и приумножать уникальную магию, дарованную именно нашему королевству! – моя прочувствованная речь была наполнена пафосом. Но не для того, чтобы впечатлить Эстахара, который плевать хотел на мои внутренние терзания, а потому, что именно так и я чувствовала. Так меня растили и воспитывали: в уважении к заветам предков и к магии. – Мы – всего лишь проводники для уникальной энергии, но никак не ее единоличные владельцы, – закончила я уже спокойнее.
– Хм, любопытно, – Дэйрат прожег меня изучающим взглядом. Как какую-то диковинную зверушку. – Я думал, ты пошла на соглашение со мной из-за обычного страха, присущего каждой женщине. А ты, оказывается, идейная. Что ж, тем сложнее будет тебе. Собирайся, мы идем к источнику, – отрезал Эстахар. – Клятв ему я никаких не давал, да и времени на твои душевные метания у нас нет. Так что спину залечим сегодня и именно тем способом, о котором я уже сказал.
Князь драконов говорил со мной так, будто я являлась одной из его подчиненных. Приказывал, даже не давая и возможности помыслить об отказе. И такой жгучий протест вспыхнул внутри меня, такое возмущение, что я выпалила зло:
– Так сильно не терпится поскорее консумировать брак, ваше величество?
– А я смотрю, ты только об этом и думаешь, дорогая супруга, – глаза Эстахара опасно прищурились. – Понимаю, в твоем возрасте тайна близости между мужчиной и женщиной – едва ли не основное, что волнует восторженных барышень. Смею тебя разочаровать: первый раз в лучшем случае – это неприятно, в худшем – больно, так что сильно не обольщайся. А второго раза, как и всех последующих, наш договор не подразумевает.