Индийский миф описывает ум, как запертую в клетке сумасшедшую, танцующую обезьяну, как будто ее только что ужалила оса. Каждое мгновение мы наполнены мечущимися мыслями по самым разным поводам. Они проносятся в нашем сознании, и вы сами знаете, как порой сложно остановить этот поток, особенно в моменты тревог по тому или иному поводу. Но он всего лишь завеса того, что есть на самом деле.
Все мы ослеплены своими личными представлениями и убеждениями обо всем, что касается отношений и не только их. Наш разум держится за свои карты, на которых закодирован весь наш опыт взросления, а мы, в свою очередь, верим и своему разуму, и представлениям – так мы познаем всего лишь тени реальности, что зачастую становится источником наших бед, неприятностей и даже страданий. Мы не даем себе даже заподозрить, что какие-то убеждения не что иное, как предрассудки, а наши установки могут быть мелкими и тривиальными, наши реакции могут быть вовсе не нашими, а слямзенными у кого-то из бывшего окружения, но мы очарованы ими, мы верим им, услышанным и подсмотренным в глубоком детстве, – и продолжаем транслировать себе их до сих пор. В конце концов, помочь самому себе – единственный путь, открытый каждому, а вывести себя за руку – дело наградное.
Приведу пример. Однажды, лет десять назад я проводила мастер-класс. И в самом начале предложила эксперимент: я запустила по рядам несколько непонятных предметов, которые можно было рассмотреть и потрогать, и попросила затем предположить – что это за предметы. Не столь важно описывать их сейчас. Важно то, что ни один человек из тридцати присутствующих не спросил меня ни о чем, не поинтересовался никакой информацией ни про один из предметов. Они не понимали, что это за предметы, и бесконечно фантазировали, интерпретировали, высказывали кучу домыслов, искали их практическую применимость, а я в это время молча стояла рядом.
Им даже в голову не приходило, что меня можно спрашивать, и я бы с удовольствием рассказала про каждый. Они «играли» в угадывание про неизвестные предметы. Все, что они видели: один предмет был из маленького кусочка дерева, второй из медной проволоки, а третий напоминал крохотную соломенную салфеточку. Они набрасывали и набрасывали кучу вариантов, но среди этих вариантов не было версии, что, возможно, предметы почему-то просто дороги мне или они связаны с какими-то событиями. Народ выпендривался друг перед другом, демонстрируя чудеса изобретательности, и я думаю, что зона их потребностей была очень далека и от меня, и от моих штуковин.