– Нет, не исключаю.
Она произнесла эти слова убежденно и очень спокойно, как будто подведя итог долгим и глубоким размышлениям.
– Нам нужна полиция, – сказал кто-то. – Детектив!
– А у нас он есть, – сказал Фокса.
Он обернулся ко мне, и все проследили направление его взгляда. А я, неподвижно и молча сидя в кресле на отшибе, взглянул в ответ на них – сперва с удивлением, потом с раздражением, искренним или притворным. В глубине души я был польщен, но в эту глубь никого пускать не собирался.
– Что это вы все на меня уставились? – спросил я.
– Прекрасно знаете «что», – ответил Фокса.
– Но это же смешно… Вы с ума сошли?
– Когда известна череда поступков, всякий может предсказать результат. Иное дело – зная результат, восстановить цепь событий.
– И?..
– Вы – Шерлок Холмс.
Я открыл рот, должным образом показывая, что не верю своим ушам.
– Никто не был Шерлоком Холмсом, – сказал я миг спустя, расплетя ноги и слегка наклонившись вбок. – Клянусь Юпитером! Этого сыщика никогда не существовало. Это литературный образ.
– В который вы вдохнули жизнь.
– Это было в кино. – Я снова откинулся на спинку и пожал плечами. – И не имеет ни малейшего отношения к реальной жизни.
– Ты сыграл его в пятнадцати фильмах, – весело заметил Малерба.
– И что с того, Пьетро? Его играли и другие актеры – Джиллетт, Клайв Брук, Бэрримор… Даже Питер Кушинг[16], хотя невелик ростом и нервозен, только что снялся в этой роли. Дюжина актеров наберется самое малое.
– Но никто не сравнится с вами! – воскликнул Фокса. – Для всех у Шерлока Холмса – ваше лицо, ваш голос, ваши жесты.
Я помахал в воздухе рукой, словно отгоняя муху или мысль.
– Ничего особенного в этом нет. Меня выбрали потому, что в Голливуде никто не умел правильно говорить по-английски, кроме Рональда Колмана, Дэвида Нивена и меня. А главным образом потому, что я был похож на Шерлока с иллюстраций в «Стрэнд мэгэзин», где Конан Дойл печатал свои рассказы.
– Никто уже не помнит эти иллюстрации, – заметил Ганс Клеммер. – Современные издания выходят без них.
– У нас в библиотеке есть факсимильное издание, – сказала мадам Ауслендер. – На самой верхней полке, рядом с романами Ремарка и Колетт.
– Рассказы или фильмы, – стоял на своем Фокса, – но ведь у героя тех и других ваше лицо, Бэзил, и это очевидный факт.
Я вновь обрел свою невозмутимость.