– Прямо стой. Ноги на ширине плеч. Топор держи двумя руками, – Марк изобразил, как я должна стоять, сжимая в руке невидимое оружие.
– Одной рукой держи за топорище рядом с лезвием и потренируйся в замахе. Когда будешь опускать топор вперед, рука должна плавно соскользнуть ко второй руке. Так ты сохранишь контроль и совершишь более мощный удар.
Я посмотрела на Марка так выразительно, что он пояснил:
– Меня дед учил так дрова колоть. Пригодилось.
Встрепенувшись от скребков в дверь, он продолжил:
– Положи топор в точку, которую хочешь ударить. Не отрывай взгляда от цели. Нужно уничтожить очаг именно в центральной части мозга.
И снова по моему взгляду Марк догадался, что необходимо пояснение.
– Они мертвы наполовину. Пусть и на большую, но в самом центре мозга есть живучий участок, который побуждает их двигаться и отвечает за голод.
Он объяснял очень старательно, с упоением. Нотки моего интереса заметно воодушевляли его. Ведь он столько времени пытался растормошить меня, добиться хоть какой-то эмоции. И вот ему удалось уговорить меня (как он думает) вступить в схватку с мертвецом.
– Давай, он ждет.
Я покосилась на входную дверь, за которой стояла моя первая потенциальная жертва. При условии, что я не промахнусь, и не случится наоборот.
– Я забыла, что делать.
– Замахнись, – вкрадчиво напомнил Марк. – Верхняя рука должна соскользнуть ближе к лезвию. Крепко держи топор над плечом.
Почему я слушалась его? Мне нравился сам процесс обучения чему-то новому. Я всегда любила учиться. Правда, больше теории. Тело меня не слушалось. Все мамины потуги сделать из меня грациозную лань с помощью всевозможных спортивных и танцевальных секций потерпели фиаско. И когда я выросла, женственные формы, которые я так не любила в юности, оказались весьма привлекательными для мужчин. Я научилась быть грациозной, не имея гимнастического прошлого. Сейчас мне не было стыдно показаться неуклюжей. Просто мучила бессмысленность затеи. Но невольно я поддавалась азарту, чувствуя, как новые знания наполняют меня.
– Быстро и четко опусти топор вперед, позволь руке у лезвия соскользнуть ко второй руке. Целься в точку, которую выбрала.
Я зажмурилась, готовая вот-вот ударить. Мое тело. Я все еще чувствую его, умею им управлять. Для чего-то же у меня сохранилась эта способность. Может, и правда, быть мне бесстрашной воительницей?