Пока не забыто - страница 3
«Жидовская морда!» являлось неотъемлемым приложением к нему. Деревяшки, которые были предназначены для отталкивания от земли руками, инвалид с гневом швырял в того прохожего, который хоть чем-то напоминал ему предмет раздражения. С такими сценами приходилось сталкиваться и в центре местечка. В ночное время они завершались еще и битьем оконных стекол в еврейских домах.
Не знаю каких лет фотография из интернета поможет представить место нахождения моего дома тех лет. Под №3 он располагался на улице Колода. Она начиналась сразу за дальним углом двухэтажного дома справа и разделяла его и возвышавшийся далее костел. Десятка два ступенек его широкого дворового выхода были обращены в сторону деревянной веранды моего небольшого дома. Костел тогда он являлся городским домом культуры. А мощеная брусчаткой улица Колода опускалась к пруду.
Учителя и одноклассники
Послевоенный период был непростым и для учителей, и для учеников. Немалую часть из них называли переростками. Это были те дети, которые сели за учебные парты с опозданием до трех лет. Большинство из переростков не горели желанием учиться. Среди них были и дерзкие шалуны – мастера придумывать изощренные способы розыгрыша учителей и срыва уроков.
Я с осенних месяцев 1944 года совмещал торговлю на базаре с занятиями в первом классе. Тетрадок у нас не было и в помине. Писать нам приходилось на сшитых в тетрадку газетных нарезках. Не было и чернил. Его было принято делать из сока ягод бузины. Зимой чернила превращались в лед, потому что классы почти не отапливали из нехватки дров. На переменках, чтобы согреться, мы «ходили на головах», как говорили учителя. Тон баловству, конечно, задавали переростки. Более трех лет оккупации усилили нашу вспыльчивость и озлобленность.
В моем классе переростки составляли около трети учеников. Они были на особом учете учителей. В том списке оказался и я перед окончанием второго класса. Наша учительница выбрала хороший солнечный день и повела всех нас в парк на экскурсию. В школу большинство мальчишек возвращалось с каким-нибудь трофеем – цветами, клюшками, свистками. В моей руке было рябенькое яйцо величиной в крупную вишню. Я его нашел в птичьем гнезде, исцарапавшись в колючих зарослях шиповника.
Тяжело доставшуюся мне находку я решил подарить девочке, которой симпатизировали все мальчишки класса. В ответ на «возьми» избалованная капризуля демонстративно отворачивалась и брезгливо фыркала. Она продолжала отвергать мою щедрость и, когда мы вернулись в класс за свои парты. Мне было очень обидно, и я толкнул в спину соученицу, которая сидела впереди меня.