Муж ее, видать, дома спал, а она в это время прибежала на свидание. Правда, услышав стук дверей, она успела вынырнуть из кровати Михалыча и спрятаться на другой, укрывшись с головой одеялами, но сути дела это не меняло. Ох, и стыдила тогда баба Маня ее, и поминала еще не раз, а Михалыч выставил их вон и кричал потом на всю деревню, чтоб они не смели больше появляться у него на дворе.
Значит, это он жаловался на нее Дорошу! Что ж, девушка и не ждала, что все в деревне с благодарностью и восторгом поддержат ее мечты о возрождении деревни. Да, деревенские бабульки, которые жили здесь постоянно, любили Полянскую и тянулись к ней, но были и такие, которые лишь здоровались с ней, встречая на улице, и предпочитали держаться обособленно, живя своим домом. Конечно, в основном это были те люди, которые жили в городе, пустующие родительские дома были для них чем-то вроде дач.
Впрочем, аплодисментов Злата и не ждала. Ей всегда хотелось только одного: стать единым целым с этой деревней, которую она так любила, и сделать жизнь ее обитателей чуть лучше.
– Да-да, вижу, ты поняла, о чем идет речь! Обломала Михалычу всю малину! Злата снова рассмеялась, весело и заразительно, откинув голову назад.
«Она все такая же веселая, задорная и удивительно красивая», – думал Виталя, глядя, как смешно морщится Златин носик, на котором проступали знакомые веснушки. Ее огромные голубые, как небо над головой, глаза щурились от солнца, а в уголках лучиками разбегались морщинки. Она была все той же девчонкой, которую он знал и помнил. И золотое колечко, поблескивающее на ее безымянном пальчике, когда она убирала с лица волосы, ничего не значило. И как будто не было между ними двух лет разлуки. Так хотелось преодолеть разделяющее их расстояние, заключить ее в объятия, прижать к себе и позабыть обо всем на свете. Все эти годы он часто думал о ней.
Потом, когда задетое самолюбие перестало саднить, Дорош понял, как на самом деле ему не хватает ее, как она нужна ему со всем своим сумасбродством. Ведь таких, как она, он в своей жизни не встречал. Иногда Злата снилась ему, и утром первым его желанием было поехать в Горновку и хотя бы издалека увидеть ее. Но желание это было секундным. Потом он напоминал себе, что это все бессмысленно и ненужно. Да и порывы эти не достойны взрослого женатого мужчины. Он продолжал жить дальше, погружаясь в собственный мир, и даже был счастлив настолько, насколько вообще понимал значение этого слова, но где-то в самом дальнем уголке его души продолжали жить воспоминания о Злате Полянской. Да и окружающие, тут уж он не соврал, постоянно напоминали о ней.