– От б…дзь! – не смогла сдержаться баба Нина.
– Златуль, а фатографы будуць? – спросила баба Маня. – Што б нам тады, старым, картачкі на памяць далі! Мае дзеўкі ўпадуць, калі ўбачаць, што баба іх яшчэ і на людзях можа бляснуць!
Злата потерла пальцем кончик носа, едва сдерживая смех. – Конечно, будут! Фотографов сегодня здесь будет хоть отбавляй! Боюсь, ваши девки увидят вас не только на фото, а еще и по телевизору!
– Ой, бацюшкі! Ці думала ты, Ніна, што мы да такога дажывом?
– Ну а што мы? Хужэй за ўсіх? Што мы з табой у жызні бачылі? А так во са Златуляй людзей хоць пабачым! – с горечью в голосе сказала баба Нина, и Злата поняла: разговор этот надо прекращать. Не хватало еще, чтобы перед презентацией старушки пустились в воспоминания и расстроились.
– Все, мои хорошие, нам пора, – сказала она и, пропустив их вперед, повела на открытую просторную террасу, где должна была состояться официальная часть презентации книги, первой книги Златы Полянской.
Пять долгих лет девушка мечтала об этом, и вот теперь ее мечта сбылась. Эта книга и была тем романом, который Злата когда-то написала, приехав в Горновку. Тогда именно для этого она и переехала в деревню, а потом оказалось, сама судьба привела ее туда. Теперь, по прошествии шести лет, которые минули с той незабытой весны, Злата уже с трудом верила, что родилась в городе и прожила там двадцать три года. С Горновкой было связано все лучшее и все плохое, что было в ее жизни. Все важное и ценное она познала и испытала там. Она и себя в деревне обрела и сейчас уже не представляла, что могло быть по-другому. Как и не представляла своей жизни без Горновки, частью которой давно стала. Еще тогда, разослав рукопись по издательствам, Злата ожидала немедленного воплощения своей мечты, но все оказалось не так просто. По крайней мере, совсем не так, как она это представляла. У нее не было имени, ее никто не знал, и никто не собирался издавать книгу неизвестного автора, да еще на такую тему, как жизнь в белорусских деревнях. Издательства, которые издавали художественную литературу, а таких в Беларуси оказалось не так уж и много, лишь разводили руками и предлагали ей издать книгу за собственные средства. Да, они признавали, книга написана неплохо, она читаема, но ничего обещать не могли. Так ее роман и осел где-то в авторских портфелях. Поначалу она еще периодически звонила в издательства, чаще всего после Нового года, когда редактор определял число издаваемых книг. Чаще всего их было не больше трех-четырех, и то это были уже известные, раскрученные авторы. Роман Полянской в их число не входил. А потом она звонить перестала, сосредоточившись на артистической деятельности и учебе в Университете культуры, куда поступила после замужества… Да, у нее уже было филологическое образование, и оно, безусловно, пригодилось ей в писательстве, но теперь она занималась музыкой и пением и хотела иметь соответствующее образование. Семья и творчество закрутили ее в своем круговороте и дали возможность другим путем донести до людей культуру деревень, возрождая в памяти то лучшее и забытое, что было фольклором нашей страны.