Андрей Никонов был один из них. Недавно ему исполнилось тридцать шесть лет. За свою недолгую жизнь он успел отправить на тот свет больше десятка людей. Другой профессии он не знал. Убийство человека для него была своего рода хобби – охота на жертву приносила ему куда больше удовольствия, чем завершающий этап, как последний мазок художника. В принципе, кроме спортивного интереса к процессу выслеживания клиента и приза победителя, в виде крупной суммы, его не чего не возбуждало. Андрей не прочь был оставлять клиентов в живых, но условия сделки требовали логического завершения.
Угрызения совести его не мучали. Для него люди, какое бы они не занимали положение в обществе, всегда оставались расходником, безликим биологическим материалом. На одного человека больше, на одного меньше, какая разница. Он прекрасно понимал, что однажды и сам станет чьей-то мишенью. И как опытный охотник, он нутром чуял опасность и запутывал следы. Он никогда не появлялся дважды на месте преступления, о его логове знал, наверное, только он сам и господь бог. Ведя скрытый образ жизни, тем не менее, он всегда был в гуще людей и событий, на практике применяя принцип, что прятаться нужно на самом видном месте.
Удача, сопровождающая его на протяжении многих лет, однажды изменила и внешний мир навсегда был потерян для него. Смертная казнь не применялась, и он должен изо дня в день, до самой смерти, мучатся от одной мысли, что свободы ему не обрести. Никогда. Долгими ночами, когда яркость света уменьшалась, и тишина изредка нарушалась гулкими шагами охранников, он строил тысячи вариантов побега. Его мозг не хотел мириться с нынешним положением, он изнурял своего владельца бессонными ночами, несбыточными планами и надеждами, которые вряд ли могли воплотиться в жизнь.
Предложение о столь долгом космическом полете сначала вызвало недоумение, мол, вы совсем меня за идиота держите, но предлагавшие не отступали. Это была парочка солидных мужиков, под полтинник, упакованные в черные костюмы, левые борта пиджаков подозрительно топорщились. «Не хватает таблички, здесь у меня кобура со стволом», – с усмешкой подумал Андрей. – «За кого они меня принимают?» Они принимали его за того, кем он был. За профессионального киллера. Они хорошо изучили его дело. Им импонирует его хладнокровие и расчет. Им импонирует его властная натура. Именно такой человек им нужен. –«В конце концов, что ты теряешь?»– говорили они. –«Так или иначе здесь ты сдохнешь. Там конечно есть риск, но он оправдан и просчитан насколько это вообще возможно.» -«Здесь тоже есть надежда на пересмотр приговора, лет через десять я попытаюсь» -«Через десять лет сменятся все, кто тебя окружает, и поверь на слово, новое поколение юристов не захочет отменить решение, принятое предшественниками, какое бы ты примерное поведение не демонстрировал. Им намного спокойнее, когда такие как ты надежно упрятаны. Мы даем тебе шанс. Решайся». -«Вы предлагаете, чтобы я, вот так, с ходу, поверил в серьезность вашего предложения, и при этом никаких гарантий, что это не дешевый развод. Кто из нас более наивный, мне сложно сказать…» «-У тебя есть время подумать.» – отвечали они. –Конечно, прямо сейчас наше слово против твоего. До старта будет идти интенсивная подготовка, там ты во очно убедишься в реальности происходящего. Еще раз повторяем: ты не чего не теряешь, и хуже, чем было, вряд ли будет. Думай. Время есть. Но оно не бесконечно.» -«А если я откажусь, то, что тогда? Силой заберете?» -«Нам нужны добровольцы. В данной ситуации сила не приемлема.»