Девушка пытается засунуть косу под шапку, но та предательски вываливается наружу
–Всему-то учить вас надо, зелень,– упрекает Мудрояр, подходит к дочери, засовывает косу за ворот рубахи и, натянув шапку на её лоб до самых глаз, одобрительно кивает. – Вот как-то так.
Славличи в это же время спускаются вниз, осторожно держа повозки с ценным грузом, и направляются в сторону идущего к ним навстречу невысокого плотного мужчины в дорогом халате – купцу Торвальду. Поравнявшись с вновь прибывшими, он раскрывает руки и, белозубо улыбаясь, подходит к Мудрояру:
–Рад видеть тебя в добром здравии, друг мой!
–И ты здоров будь, коли не шутишь!– любезно отвечает ему славличанин.
Трижды обнявшись, мужчины почтительно кланяются друг другу и Торвальд продолжает, внимательно осматривая обоз:
–Твоя медовуха произвела фурор на южном рынке. Надеюсь, на этот раз ты про неё не забыл?
–Ну, как я мог! – смеётся Мудрояр и жестом вытянутой руки показывает на обоз. – Сто тридцать пять хусов залиты и надёжно запакованы. Как и договаривались, – и, наклонившись к Торвальду ниже, тихо добавляет, – и один лично для тебя.
Хитро улыбнувшись, купец хлопает славлича по плечу и, распахнув в объятиях руки, изрекает:
–С тобой приятно иметь дело.
После чего деловито берёт Мудрояра под локоть и отводит от обоза чуть в сторону, прищурив горящие надеждой глаза:
– А как же моя просьба?
В ответ славлич аккуратно, что бы, не дай бог, не обидеть дорогого друга, освобождает свою руку и отрицательно качает головой:
–Прости. Но никто не захотел ехать с тобой, – и сочувственно хлопает его по спине.
От внимательно взгляда старика не скрывается, как гаснет теплившаяся в глазах торговца надежда, уступая место горестному сожалению:
–Ты мог приказать, – всё ещё пытается поймать ускользнувшую прибыль за хвост купец, но Мудрояр окончательно крушит и её:
–У нас так не принято.
Поджав верхнюю губу, Торвальд отводит взгляд в сторону и тихо вздыхает:
–Жаль, очень жаль. Я бы заплатил золотом, – разочарованно разводит он руками и, срывая захлестнувшую его злобу, кричит в сторону рабов:
–Эй, вы, грузите в трюм! Да закрепите лучше! Да что б вас!.. Бараны вы эдакие! Овцы паршивые!
Выпустив пар, он с натянутой на всё лицо улыбкой снова поворачивается к собеседнику и, как ни в чём не бывало, продолжает: