–Пусти меня, дяденька, мне к своим надобно. А?
–Да иди уж, – словно сам себе отвечает Ратибор и, вяло опустив руки,смотрит в сторону спешившего убраться от него подальше славлича.
«Наваждение какое – то»,– думает он и со слабой надеждой смотрит по сторонам:
Снующие туда- сюда люди весело переговариваются друг с другом, меняют товар, спорят и ругаются, соревнуются в ловкости и силе, не обращая на него никакого внимания. И никакого намёка на присутствие в этой разношёрстной толпе из разных племён и народов какой – либо девушки.
«Перегрелся, чай, после сырых болот. Ей богу, перегрелся», – сплёвывет себе под ноги мужчина и, сжав кулаки, чувствует тонкую боль, пронзившую ладонь.
«Что за?»– озадаченно смотрит он на руку, сжимающую клинок и тут же ухмыляется: «Вот незадача! Вернуть надо бы».
-Ты звал меня, отец?– произнёс Теймур, откинув полог юрты, и услышал с детства знакомый, но ослабевший за последнее время голос:
–Я ждал тебя.
Пройдя вперёд, в полумраке юноша увидел лежащего на подушках сильно постаревшего отца и еле заметные остатки жалости промелькнули и тут же погасли в его ставшем суровым взгляде.
–Ты, наверное, забыл своё обещание, – тихо произнёс отец.
–Которое из?– делая вид, что не понимает, спросил молодой человек и зло подумал: «Вот сучка, нажаловалась – таки. Ну и достанется же тебе. Отымею у всех на глазах и отдам своим ратникам!»
–Ты зачем девушку обидел?
–Я?!– делая удивлённые глаза, спросил Теймур и тут же, вспомнив уроки учителя, поправился, – я просто взял то, что давно хотел.
«Что стало с моим милым мальчиком?– горько спросил себя старик, с сожалением смотря на сына, – в чём вина моя, что вырос он таким?»– и, громко и тяжело кашлянув, взял его руку:
–Мальчик мой! Люди бояться тебя. И это оправдано. Последнее время ты стал очень груб и даже жесток с ними.
Напрасно старик высматривал на лице сына хотя бы слабую тень раскаивания и сочувствия. Его глаза источали холодный свет, хотя были всё такими же живыми и горящими.
–Только с теми, кто путается у меня под ногами, – равнодушно, ничуть не задумываясь, ответил юноша.
Каюм тяжело вздохнул и с сожалением посмотрел на Теймура:
–Ты стал тщеславен. Я был слеп по отношению к тебе и долго не замечал того, что видели другие. Твои успехи ослепляли меня и я не замечал очевидного.