Перекурила. Очень хотелось с кем-нибудь поговорить. Прополоскать эмоции в потоке общения.
Набрала Старосту. И внезапно услышала «Абонент разговаривает по другой линии». Без предложения оставить сообщение.
Это – напугало. До мыслей, что мне всё-таки взломали телефон. Или взяли под колпак. Я с перепугу набрала Димочку.
И оператор сказал что «Телефон абонента выключен или находиться вне зоны действия сети». Хорошо, что хоть другим голосом сказал. Хорошо, что у Димочки со Старостой разные операторы.
Хотя паника, что меня отрубили от телефонной связи, никуда не делась.
И братика я набирала уже с каким-то истеричным весельем. Ну, таким, что если счас и он не дозвониться, то буду звонить в техподдержку. Или ещё куда, где точно должны взять.
Братик взял через три гудка. И бодро начал:
– О! Здорово! Сколько лет, сколько зим! Как сама, когда племянники?
Меня – распустило. Почти заплакала от счастья. Буркнула привычно:
– Сам такой.
– Не-не. Мужчина, как коньяк, должен нагуляться и приобрести выдержку.
– Политрука на тебя нету! Хотя… вот пожалуюсь начальнику секретной части – будешь знать.
– Не прокатит. Он из другого управления. Так что – жду племянников.
– Не-не. Это страшная неизведанная область. Старший брат – вперёд.
– Ну разве что на пару деньков. Ты там давай, присмотри мне жену среди одногрупниц. Ага?
– Это давай к бабуле.
– Ну да… она, блин… мама в шоке будет. Хроническом.
– Ладно, если кто подвернётся – буду иметь в виду.
– Ну разве что только в виду.
– Фу. Пошляк.
– Ага.
Замолкли. Выше – это было так, общий трёп для установки и верификации соединения и определения состояния собеседника.
Паузу прервал брат, серьёзно-заботливо спросив:
– Ладно, сестра. Чё вдруг звонишь-то? Вопросы, проблемы? Ножиков на подарки надо?
Я подумала и жалобно попросила:
– Дэн… а можно не как обычно? В смысле, можешь мне просто ответить на вопрос, насколько бы странным он тебе не показался? Без… нашей семейной раскрутки вопроса на инфу?
Он пару секунд подумал и всё-таки сказал:
– Любопытно. Но всё-таки дай чуть-чуть конциркумста.
Я тоже пару сек подумала, как бы сказать и сказала:
– Ну, скажем так. Я тут немного… как бы ушла в отшельничество от семьи. Начала разбираться в себе. Кто я, чего я хочу. Не чего от меня хочет папа, а я сама.
Я – замолчала, ожидая реакции на такое вот заявление о бунте.