– Вера, я знаю, что ты дома! Возьми трубку!
Верка тут же откликнулась.
– Раиска! Я тебя жду!
– Уже еду.
Я посмотрела на часы. В одиннадцать у меня встреча с заказчиком на другом конце города. Времени в обрез. Захватила пакеты с торшером – закину по дороге, и выскочила из дому.
Оказывается, среди бела дня проехать по нашему городу так же сложно, как в час пик. Я застряла в пробке. Опоздала на встречу с заказчиком, к Верке, конечно, не заехала. Хорошо, хоть заказчик отнесся с пониманием.
Мы обсудили детали. Это заняло около часа. Центр города немного освободился от транспорта, и скоро я все-таки стояла перед Веркиной дверью с пакетами в руках. Руки были заняты, до звонка не дотянуться, и я попыталась постучать локтем. Дверь распахнулась.
Нет, «распахнулась» – это, конечно, громко сказано. Просто она не была заперта и от толчка приоткрылась. Распахнуться ей что-то мешало. Щель была маловата, но одну руку с пакетом я все-таки смогла просунуть внутрь. Поставила пакет на что-то за дверью и освободившейся рукой нажала, наконец, дверной звонок.
– Раиска! Ура! Спасительница пришла! Никитка, радость-то, какая! – и счастливая Веркина голова скрылась внутри.
Послышавшиеся за тем звуки говорили о том, что с другой стороны пытаются передвинуть что-то тяжелое. Наверное, это было что-то очень тяжелое, потому что ждать мне пришлось довольно долго. Наконец дверь открылась настолько, что я смогла протиснуться в тесную и темноватую прихожую.
– Наконец-то! Я тут с ума схожу, – Верка пыхтела, пытаясь отодвинуть от двери какую-то бесформенную кучу.
– Пробки. А что у тебя за разгром?
– То есть, как это – что за разгром? Разве Люська ничего тебе не сказала? Она же обещала…
– Ой, извини, совсем из головы вылетело! Тебя что, правда, ограбили?
– Неужели не видно!?
– Да нет. Прости, но, по-моему, барахла только прибыло.
Я бросила взгляд в комнату. Помещение было практически непроходимым. Квартира, и в мирное время представлявшая трудности для передвижения, сейчас напоминала пострадавший от урагана склад забытых вещей. В эпицентре разгрома Никитка, Веркин сынок, сматывал пленку из поврежденной видеокассеты, восседая на куче постельных принадлежностей.
– Это ужасно, ужасно! Всё, я больше не могу! Что теперь будет?
– Верунчик, что ужасно-то? Я не в курсе.
– Как, не в курсе? А Люська обещала, что все тебе объяснит!