Она подошла к переходу и протянула старушке согнутую в локте руку. Та, не задумываясь, схватилась за локоть хрупкой женщины как за поручень в автобусе. И перейдя дорогу, не думала отцепляться.
– А ты не покажешь мне, как пройти к глазному центру? – беспардонно заявила бабка. – Мне сказали, что где-то здесь.
– Да, это как раз за одну остановку до нашего колледжа, – Инна Геннадьевна растерянно смотрела на пожилую женщину, – только там же наверно еще закрыто, время – семь часов утра.
– Ничего, я лучше буду самая первая в очереди, чем потом ждать неизвестно сколько.
– Ну ладно, – пожала плечами Инна, – пойдемте, я как раз в ту сторону, доведу вас.
– Тебя как зовут? Как-как? Инна? А меня тётя Аня. Я приехала из Самары, – гордо сказала старушка. – Сын поехал сюда на заработки, вот я и решила приехать, навестить его, – всю дорогу бабка болтала без умолку, пытаясь развеселить эту хмурую женщину.
Инна Геннадьевна сама не заметила, как разговорилась и рассказала о своих проблемах совершенно незнакомому человеку.
Когда Инна пересказала свою жизнь, заметила, что они пришли. Возле глазного центра действительно уже толпился народ.
– Ну все, я пошла очередь занимать, – старушка отпустила руку Инны Геннадьевны, – спасибо тебе девонька, дай Бог тебе счастья! Совсем скоро суженого своего встретишь!
– Спасибо, – вежливо ответила опешившая Инна Геннадьевна и собиралась уходить, но внезапно для себя спросила: – а откуда вы знаете? Ну, про суженого? – уточнила, смутившись, она.
– Да уж как-нибудь знаю, – загадочно ответила случайная попутчица, хитро улыбнулась и пошла к крыльцу занимать очередь.
2
Подруга и коллега Инны Геннадьевны – Надежда Викторовна – была ее полной противоположностью. Легкая, общительная, жизнерадостная, она никогда не была одна. Правда, сейчас ее муж находился в рейсе, поэтому они с дочкой перебрались к бабушке, на Скальную, отсюда и до колледжа ближе, да и веселее всем вместе.
– Началось в колхозе утро! Теперь целый год вставать в такую рань и тащиться в школу! Почему лето так быстро пролетело, ну как так-то?! Хорошо хоть, последний год остался этой каторги, – выговаривала шестнадцатилетняя Алиса. Не совсем понятно было, к кому она обращается – к маме, к прабабушке или к самой себе.
– Почему последний год? – на ее слова откликнулась из другой комнаты мама. – Ты же после школы поступаешь в пединститут. Пять лет ещё учиться…