Уилл долго стоял, изо всех сил желая, чтобы это произошло.
Мобильник молчал.
В животе у Уилла сразу стало тяжело, словно он проглотил большой камень. Комната закружилась; его затошнило. Поэтому он сбросил с плеч рюкзак и сам лёг рядом. Лежать на полу посреди кухни было глупо, но, как ни странно, Уиллу полегчало.
Он сосредоточенно дышал.
Спустя несколько минут огромный мокрый язык лизнул Уилла в лицо.
– Всё хорошо, Фиц, – соврал Уилл.
Пёс знал, что это неправда. Тихо заскулив, он улёгся рядом с хозяином и положил голову ему на грудь.
Они долго лежали так.
Наконец Фиц встал, побежал в гостиную и, вернувшись с джойстиком в зубах, бросил его на колени Уиллу.
– Ты точно знаешь, что мне нужно, – сказал мальчик и почесал Фица за ухом.
Уилл уселся на диван и включил телевизор. Видеоигры немного его развеселили, но тут с работы вернулась мама:
– Уроки сделал, сынок?
– Нет. Потом.
– Выключай телевизор и садись за уроки, – потребовала мисс Васкес.
– Зачем? – буркнул Уилл. – От хороших отметок папа не вернётся.
– ¿Perdóneme?[1]
– Проехали, – сказал Уилл, бросил джойстик на стол и зашагал по лестнице.
– Гильермо Хантер, не смей хамить.
– Меня зовут Уилл, – огрызнулся он.
Хотя имя «Гильермо» вообще-то значит по-испански то же самое. Но папа всегда называл его Уилл.
– Пожалуйста, сынок, давай поговорим, – попросила мама.
Она сидела на кушетке, так и не сняв халат медсестры и бессильно положив руки на колени. Лицо у неё было усталое и грустное, и Уиллу снова стало больно.
Мисс Васкес встала и взяла сына за руку.
– Я знаю, что развод – это тяжело. Нам пришлось уехать из Бруклина, ты расстался с Марцеллом и другими ребятами, мы поселились здесь. Слишком много перемен, а перемены могут пугать…
Пугать? Уилл вспомнил всё, что повидал с тех пор, как приехал в Восточный Эмерсон. Вампиры, зомби, гигантские пауки, зубастые русалки, подземные туннели, в которых билось живое сердце, зловещие сообщения, зашифрованные при помощи золотой пирамидки, ведьма, которая пыталась убить его и его друзей… Слово «пугать» казалось слишком мягким.
– Но перемены бывают и к лучшему, – договорила мама.
– Папа меня забыл – что тут хорошего? – перебил Уилл.
Мама прикусил губу:
– Неправда. Он не может тебя забыть.
– Значит, он разучился пользоваться телефоном, – упрямо сказал Уилл и, высвободив руку, поднялся наверх и так хлопнул дверью спальни, что фотографии на стене закачались.