Итак, четыре дня назад я шел по Гранату, транспортному узлу Западного Красного сектора. Мы с отцом прибыли в город за день до того и остановились в «Зеленом драконе». Прослушав утреннее песнопение, мы сели позавтракать, слегка раздосадованные, но не удивленные тем, что ранние пташки из числа серых уже уничтожили весь бекон, оставив нам лишь соблазнительный запах. До поезда оставалось несколько часов, и мы решили пройтись по городу.
– Не посмотреть ли последнего кролика? – предложил я. – Говорят, это главная достопримечательность.
Но уникальный кролик не слишком заинтересовал отца – по его словам, до поезда нам надо было посмотреть плохо нарисованную карту, Мемориал Оза, цветной сад и уж потом – кролика. Кроме того, в музее Граната хранится лучшее в Коллективе собрание бутылок из-под «Вимто»[2], а по понедельникам и вторникам там даже показывают граммофон!
– Сорок второй клип на песню «Something Got Me Started»[3], – сказал он, словно что-то, хоть отдаленно связанное с красным, могло переубедить меня. Но я не собирался сдаваться так легко.
– Кролик уже совсем старый, – настаивал я, вспоминая инструкции по безопасности из буклета «Правильное общение с кроликом», – а гладить его уже необязательно.
– Дело не в этом, – пожал плечами отец, – дело в ушах. Я вполне могу обойтись, – заключил он безапелляционно, – и прекрасно обойдусь без кролика.
Это было правдой. Я тоже вполне мог обойтись без кролика. Но я обещал своему лучшему другу Фентону и еще пяти приятелям, что я запишу для них таксономический номер одинокого кролика и они смогут занести его в свои книги наблюдения за животными как «опосредованно виденного». Я даже взял с них за это по четверти доллара – деньги пошли на лакричные конфеты для Констанс и на синтетические красные шнурки для меня.
Мы с отцом препирались еще какое-то время, и в конце концов он согласился обойти все городские достопримечательности – по кругу, чтобы не сильно изнашивать ботинки. Кролик стоял в списке последним, за цветным садом.
Согласившись по крайней мере включить кролика в наш маршрут, папа вернулся к своим тостам, чаю и газете «Спектр». Я же принялся лениво оглядывать убогую столовую в поисках источника вдохновения, так как собирался писать открытку. «Зеленый дракон» построили еще до Явления. Как и многие постройки в Коллективе, он видел массу разнообразных событий, и каждое оставляло на нем свой след. Краска на стенах порядком облупилась, лепнина рассохлась и стала рассыпаться, клеенка на столах протерлась до основы, а ножи были согнуты, поломаны или утащены. Однако запах горячих тостов, кофе и бекона, приветливая обслуга и шумная болтовня приезжих, завязывавших мимолетные знакомства, придавали заведению особый шарм, так что с ним не могло сравниться ни одно приличное кафе у нас в Нефрите. Я обратил внимание, что в общем пространстве любой мог занять какое угодно место, но посетители бессознательно рассаживались по цветам. Одному фиолетовому предоставили целый стол в его распоряжение, а у дверей жались несколько серых в ожидании свободного стола, хотя рядом с фиолетовым были свободные места.