Гомон ветров у седеющей пристани,
Тени старинных горбатых мостов,
В сером тумане громадами издали
Кажутся лики дворцов и домов.
Неодушевлённые предметы проживают настоящую живую жизнь. Именно поэтому в произведениях они становятся главными собеседниками автора, ведь именно с ними, молчаливыми друзьями, можно поделиться самым сокровенным, они всегда поймут и никогда не предадут.
Свинцовых туч
Суровый лик
Скупым дождём
Целует город.
Моё ж лицо
Как добрый друг
Ласкает Вновь осенний холод.
Глубоко и очень чувственно затронуты темы отношений – с близкими людьми, друзьями, семьёй.
Всё чаще поэт задумывается о вечном, его попытки осмыслить жизнь, найти в ней что-то главное, превращаются в пронзительные строки, образы:
Висит в моей прихожей календарь…
Редеют с каждым днём его страницы,
И навевают горькую печаль
Минувших дат изорванные лица.
Мысли о быстротечности земного бытия:
В тёмной комнате.
Ночь. Без сна…
Тот, кто в ней распрощался со светом,
Настежь окна
И звон стекла…
Вот и кончилась жизнь
Человека.
Поиск пути к Богу:
Об одном лишь молю я Бога,
Об одном лишь могу мечтать…
Чтобы я, как Христос распятый,
Научился людей прощать…
Не надо думать, что автор – мрачный аскет, в его творчестве есть место и иронии, и бесшабашности…
Разнообразен и комичен
Мужской души амурный быт.
Глупец страдает, славит женщин,
А мудрый просто…
С ними спит.
Я могу долго рассказывать о своих впечатлениях от стихов автора, но лучше, если вы их прочтёте сами.
Ведь, совершая смелый шаг – представляя на суд читателя свой первый сборник стихотворений и сокровенных мыслей, которые доселе знала лишь бумага для рукописей и несколько близких людей, автор приглашает вас окунуться в свой мир, увидеть его глазами поэта…
А я своё слово сказал, теперь слово за вами…
поэт, музыкант, бард,
г. Хабаровск
«Снегопад ковром пушистым…»
Снегопад ковром пушистым
Принакрыл земную гладь,
Словно манною небесной
Сыплет Божья благодать.
Серебристых, сонных улиц
Забелив нагую брешь.
А в тиши густой и зыбкой
Тонет питерский «Манеж».
Свет лучистый и белёсый
От усталых фонарей
Золотит червлёной краской
Купола святых церквей.
Гордо супится Исаакий,
Подперев ночную высь.
Словно вторит каждый, всякий:
– Проходя, перекрестись!
«Лукавит, не желая покидать…»
Лукавит, не желая покидать
Владения заснеженных просторов, —
Зима…
И продолжает сладко спать