Помню, как придя в себя и открыв глаза, я увидела напротив мужчину с рыжими усами. Так и обмерла со страха, хотела бежать, но он взял меня за руки и заговорил мягким голосом. Это был старшина Доможиров.
– Вот, видите, – старушка засучила рукав и показала татуированный номер, – мне его поставили в Освенциме. За полгода, что я там провела, я разучилась верить. Во мне осталось только одно чувство – страх. Но когда старшина Доможиров сказал мне: «Мы навсегда освободили вас от фашистских палачей», я ему поверила, успокоилась. Эти слова я запомнила на всю жизнь, они помогали мне жить дальше.
– А что было потом?
– Я попросила, чтобы меня оставили в той части, где служил старшина Доможиров. Мне разрешили. Ухаживала за ранеными. Но вот когда освобождали это село, старшину смертельно ранило. Он умер у меня на руках. И я решила, что должна остаться там, где могила моего старшины. С тех пор и живу в этой деревне.
– А он рассказывал о себе, откуда был родом, где его родные?
– Да, часто, особенно о своём сынишке Ване. Ведь ему едва исполнилось два года, когда Василий ушёл на фронт. Говорил, что родом с Украины. Я пыталась найти его семью, но тщетно – видимо, погибли при оккупации. Но почему-то, пан поручник, сердце подсказывает мне, что сын старшины жив. Не могу я поверить, чтобы род Доможирова прервался. Может, вы помогли бы мне отыскать его, а, пан поручник?
И вновь в глазах старушки засветилась искорка надежды, для неё это было очень важно – отыскать близких человека, который когда-то вернул её к жизни, показать им его могилу.
Я не знал, что ответить этим испытующим глазам, но сейчас, здесь, среди могил моих славных соотечественников, павших, но не допустивших фашистского поползновения по планете, я не мог сказать «нет».
– Всё, что в моих силах, я постараюсь сделать.
– Дзенкуе бардзо![3] Большой спасибо! До видзеня![4] – старушка протянула мне свои тонкие руки.
– До видзеня!
«Доможиров… Ваня… Иван… Иван Васильевич… Где он, в каком месте нашей необъятной страны? Жив ли? Сколько детей осиротело в войну, сколько потеряли не только фамилии, но и имена, скольких разбросало по стране… Хотя, конечно, Доможиров – фамилия редкая».
С такими мыслями подходил я к гарнизону. Необычная утренняя встреча, разговор с моими новыми знакомыми – пани Богумилой и её внучкой Халиной – взволновали меня…