Карев озадаченно поднял глаза к небу. На фоне облаков между рядами сверкающих стеклом небоскребов плыла желтая сарделька прыгуна-такси.
– Может быть, Сато помогал работникам?
– Ха-ха-ха! – широкая стариковская ухмылка обнажила коричневые стертые зубы. – Вы, должно быть, не заходили в «Интру», если такой вздор несете. Став директором, Мартин сразу повысил зарплату, но отменил все субсидии и строго следил за этим. Никому и ни в каких случаях. Однажды, когда он был в отлучке, взял я «грех» на душу – выплатил субсидию какому-то оператору на лечение жены.
– Вы?
– Я. Тогда главой профсоюза был Герт, умный малый. Он-то со мной и потолковал. Объяснил, что сотрудники недовольны и как они намерены действовать, если Сато этому оператору откажет. Как на совет станут давить, со СМИ работать… Грамотно объяснил. А в ту пору среди учредителей были те, кому новый директор очень не нравился. Понял я, что есть риск для Мартина. Не то чтобы уж смертельная опасность, но реальный риск – да. Вот и выплатил оператору через бухгалтерию. Ну и влетело же мне от Мартина, когда он вернулся! Как же он бесился из-за несчастных четырех тысяч! А ведь на пользу пошло… Но Мартина все равно крутило. Как и тогда, с похоронами мужа Марго. Я уж и на совет кивал, и на общественное мнение. Еле уломал. А он потом целый месяц изводился, что я его по миру пустить хочу. И наконец пустил по миру меня. Видимо, в целях самозащиты. Я, конечно, немного преувеличиваю… побарахтался я еще несколько лет, прежде чем в руки соцслужбы ухнуть. Но под горку-то все же дружок меня толкнул.
Старик замолчал, со странной улыбкой вглядываясь в магазин на той стороне безлюдной улицы. Карев продолжал нависать столпом, ошарашенно пытаясь уложить в голове услышанное.
– А ведь сквозила у меня тогда соблазнительная мыслишка: договориться с Гертом да сообща скинуть Мартина. Теперь, глядишь, он бы вместо меня здесь торчал, на свежем воздухе, так сказать, – старик дернул щекой и прокашлялся. – Но жалко его как-то стало. Все-таки вместе к экзаменам готовились. Вместе в университетском сквере пиво пили. Не то чтобы Мартин злой был с самого начала, просто не знал, как себя с людьми вести, боялся людей. Он и с племянником-то, может, хотел по-хорошему, да не ведал, как надо. Ну а потом, когда уж до верхушки долез… Чего говорить, власть и не таких губила. Да еще в том беда, что ничего в жизни Мартин не любил, кроме дурацких картин этого Са… Са…