– Мама скоро уже не сможет обойтись без посторонней помощи, Китти. Вот я и подумываю дом ее продать, а саму устроить в приют.
– Я никогда ни на что в этом доме и не рассчитывала, – по мне, так давай действуй.
– Я поговорю с Эдди и Джуди, спрошу, что они думают, – сказал он.
– Джуди? Ох, да неужели ее светлость соблаговолит поднять трубку в этом своем Лондоне?
– Она приедет сюда, в Россмор, через пару недель, – пояснил отец Флинн.
– Пусть даже не думает здесь останавливаться. – Китти по-хозяйски огляделась. – Этот дом мой, он все, что у меня есть, и я не позволю семейке Эдди тут квартировать.
– Нет, что ты, мне и в голову не приходило, что она решит… э-э-э… тебя потеснить. – Отец Флинн надеялся, в его запинке не угадывался намек на то, что Джуди никогда бы не стала гостить в подобном месте.
– Так где же она тогда остановится? Не у тебя же с каноником.
– Нет, полагаю, в одной из гостиниц.
– Ну, леди Джуди, в отличие от нас, может себе позволить такую роскошь, – фыркнула Китти.
– Я подумывал о «Папоротнике и вереске» для матери. Был там сегодня: все постояльцы выглядят очень довольными.
– Это же протестантский приют, Брайан. Священник не может отправить родную мать туда, где кругом одни протестанты. Что скажут люди?
– Никакой он не протестантский, Китти, – мягко возразил отец Флинн. – В нем принимают последователей всех конфессий и неверующих тоже.
– Невелика разница, – огрызнулась Китти.
– Ошибаешься. Я поехал туда причастить желающих. На следующей неделе там открывают крыло для больных Альцгеймером. Я подумал, может, кто-то из вас захочет сам съездить и осмотреться… – Его голос выдавал накопившуюся усталость.
Китти смягчилась:
– Ты неплохой человек, Брайан, сам по себе неплохой. Такая уж тяжелая жизнь пошла: священников нынче совсем не уважают.
Он знал, что с ее стороны это было своеобразным проявлением сочувствия.
– Есть и те, кто уважает, хотя бы немного, – заметил с бледной улыбкой Брайан Флинн и поднялся, собираясь прощаться.
– Почему еще не бросил? – спросила она, подходя к двери.
– Потому что сам на это подрядился, подписался – как ни назови – и изредка могу оказаться чем-то полезным, – с грустным лицом произнес он.
– Как бы то ни было, я всегда рада тебя видеть, – сказала начисто лишенная обаяния Китти Флинн, недвусмысленно намекая: она, пожалуй, единственный человек в Россморе, испытывающий хотя бы некое подобие радости при виде его.