Стас сунул экран телефона поближе к Маше.
– Вот! Кто-то сфотографировал. Ей под дверь пакетов с мусором уже накидали. Еще раз: я не поддерживаю, но в воспитательных целях…
Маша взялась за голову:
– Ка-а-пец. Один вопрос: с ней хоть кто-то поговорил до того, как ее личные данные в общем чате, как ты сказал, – в воспитательных целях, раскрывать?
Маша некоторое мгновение смотрела на отца, а он молча – на нее.
– Да-а-а, пап, по твоему молчанию понятно, что и не говорил никто. Прикольная логика у тех, кто там ей навалил. Учитесь дипломатии, бумеры! – Маша уже обращалась к обоим родителям.
Стас состроил обиженное лицо, явно с целью сгладить углы небольшого утреннего семейного спора:
– Я из поколения икс, вообще-то. Даже обидно, – и, после паузы добавил, – вот ты с ней и поговорила бы, как с собратом-студентом. Э-э-э… – кой.
Маша ухмыльнулась этой мысли.
– По-твоему, это так работает? «Привет, мы друг друга не знаем. Но мусорить не надо – а то заточку под почку». Нормальный диалог для первого знакомства.
Стас блаженно прикрыл глаза:
– М-м-м, принцесса моя! Ваши речи – как мед для ушей.
Теперь Стас вернул серьезный тон и сказал:
– Мне кажется, занятия по криминологии плохо на вас влияют.
Маша стала прощаться с родителями.
– Мам, спасибо, очень вкусно. Я пойду. Получу вожделенную порцию плохого влияния на занятиях по криминологии, – последние слова явно были адресованы отцу.
Когда Маша вышла из кухни, Вероника доверительно обратилась к мужу:
– Стас, тебя никто не заставлял этот чат запускать. Но у меня просьба: возьмись за него уже. Дочь в чем-то права. Всё – нормально, пока на травлю не становится похоже.
На кухне в расстегнутом потрепанном халате за столом сидит всклокоченный мужик средних лет.
На столе видны следы вчерашнего гуляния.
На полу под ним стоит полу-опустошенная банка с солениями, что-то густое разлито и давно присохло, тут и там – бутылки из-под спиртного.
На кухонном гарнитуре – гора грязной посуды. Дверцы гарнитура – покосившиеся.
На холодильнике стоит цветок. И чувствует себя весьма не очень. На подоконнике – какие-то пустые банки, книжки с выгоревшими желтоватыми листами.
О происхождении квартиры у этого гражданина и о причинах плачевности обстановки остается только догадываться. Он мог получить это все по наследству, но, въехав сюда «как есть», ему было лень под себя что-то менять. И так оно и доживает свой век, начавшийся еще при предыдущем владельце.