– Боюсь, желающих будет мало, – заметил один из солдат.
– Поэтому нам нужны костюмы. В санитарной части есть костюмы для работы в химической лаборатории. С воздушным баллоном. Они помогут сдержать эту вонь, а также … также помогут, – господи, нужно больше кислорода, – помогут не испачкаться этим всем..
– Это все – человек. Человек, которого разорвала какая-то хрень, – сбивчиво поправил меня Герд.
– Серж, уведи Арию, – ей нужно сейчас прийти в себя. В таком состоянии она едва может помочь себе, о других даже не может быть и речи.
– Герд, ты, я, – я осмотрелся вокруг, – вы двое, – показал я на солдат, – идем в санчасть и берем костюмы.
– Вы хотите, чтобы мы это мыли? – на лице одного из солдат отразились ужас и отвращение. – Не могу.
– Это приказ, – проорал я. – Все. Хватит доброжелательных отношений. С этого момента – исключительное соблюдение субординации, в убежище вводится особый режим. При любой необходимости выхода из своей комнаты сначала через кнопку связи с пунктом командования берется разрешение. Исключение – поход в столовую, там все по времени. Поход в санчасть, оранжерею, в другую комнату – только через разрешение. Любое нарушение – карцер. Поверьте, их хватит на всех. – Через двадцать минут жду здесь всех обозначенных в костюмах.
– Есть.
– Вы, – указал я на все еще напуганных до смерти солдат, оставленных для охраны входа, – идете отдыхать. О случившемся – никому ни слова. Понятно?
– Есть, сэр.
– Вы, – приказал я солдатам, которых привели Серж и Герд, – остаетесь на посту. А мне нужно огласить приказ для всех проживающих.
На ватных ногах я попрел к себе в комнату, чтобы выдохнуть и официально установить режим особого положения для всей Новой Мечты.
Через двадцать минут мы, одетые в спецодежду, стояли с тряпками и ведрами воды, чтобы приступить к уборке того, что еще меньше часа назад было человеком. Виктор. Солдат, решивший служить своей стране, в итоге – заброшенный на базу и погибший страшной смертью. Не знаю, что было хуже. Погибнуть во время взрыва или же сейчас.
Чувствовал ли он боль? Надеюсь, что нет. Хотя мои скромные знания говорили о том, что нет никакой мгновенной смерти. Такова она только для наблюдателя. Для жертвы же время становится резиновым и бесконечным. Каждая клеточка тела успевает отреагировать адской болью, которая только нарастает и переходит в агонию. А потом пустота. Пустота, в которой наступает облегчение. Этим нужно попытаться себя успокоить и принять смерть другого.