– Не переживаю. – Он хмыкает. – Я взял две.
– Предусмотрительный. Но я почти не пью. Мне и одной, разделенной с тобой достаточно.
– Наверное, ты не поверишь, но я тоже почти не пью…
– А так и не скажешь… на вечеринке…
– Это был единичный случай, за который мне, пожалуй, даже немного стыдно. Не перед тобой, если что… – тихо уточняет он, останавливая взгляд на моих губах. И я вспыхиваю, вспоминая тот жадный, полный разрушительной страсти поцелуй. – Перед собой. Не люблю терять контроль.
– То есть то, что ты наговорил мне… – Я с горечью качаю головой и выпиваю бокал практически залпом.
– Каро, дело не совсем в тебе, – признается Дар и откидывается на спинку кресла, прикрывает глаза. Поворачиваюсь и изучаю росчерки теней от ресниц на его щеках, а парень продолжает, не подозревая, что я на него пялюсь. – У нас сложные отношения с Китом. Раньше многие девушки вообще не видели разницы. Не пытались запомнить. Я, он… какая, в сущности, разница? Одинаковые же! Сейчас… он более предпочтительный вариант просто потому, что у него комплектация более полная…но… это ничего не меняет. – Дар открывает глаза и теперь смотрит на меня в упор, заставляя теряться. – Мне все равно не нравится, когда девушке без разницы, я или брат… я не могу за это извиняться.
– Вы совсем разные, – глухо отвечаю я. – И дело совершенно не в экзоскелете. Просто разные, но я тоже не буду просить прощения за тот вечер…
– Извинения – не наш конек? Да? – усмехается парень, подливая пенящуюся жидкость в мой бокал.
– Видимо, да, – соглашаюсь я, и бокалы с легким звоном встречаются. – За упрямство.
– За упрямство, – поддерживает Дар, и мы одновременно делаем глоток. Почему-то мне кажется, что и для меня, и для Дара это единственный способ сказать «прости». Есть еще один… но после него, боюсь, просто выпить вместе не поможет.
Меня отпускает. Руки уже не дрожат, а многие вещи, которые еще полчаса назад мешали нормально дышать и мыслить сейчас кажутся далекими и не такими пугающими. Их нет здесь, они в прошлом. А в настоящем – тишина, уют и Дар, который сидит так близко, что я ощущаю тепло его тела, прижимаясь бедром, иначе на подлокотнике не усидишь. Моя рука на спинке кресла и почти касается его плеч, я могу взъерошить его волосы или скользнуть пальцами по гладкой коже шеи или изящным спицам экзоскелета. Но, конечно, ничего этого не делаю. Хотя с каждым глотком игристого, границы дозволенного размываются, и рука все же соскальзывает со спинки кресла на плечи Дара. Парень едва заметно вздрагивает, но руку не убирает, а я наблюдаю за ним исподтишка.