Вынырнув, она долго рассматривала весь окружавший её мир – величественный Кара-Даг, горделиво возвышавшийся над бухтой, с другой стороны – мыс Хамелеон, будто струящийся в море, зелень деревьев, бушующую на берегу. Отплыв от края пляжа подальше, она всмотрелась в сверкающую бездну, силясь углядеть на дне какой-нибудь предмет. Так повелось у неё с детства после того, как она прочитала «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, своего любимейшего писателя. Она много раз перечитывала то место, где главный герой Дар Ветер вместе со своей подругой Миико Эйгоро купается в море, а со скалы на них глядит «могила знаменитого поэта очень древних времен» с цитированием стихотворения – очевидное указание на Коктебель и могилу Максимилиана Волошина. С тех пор Елене мечталось, что она, как Миико, сумеет разглядеть на дне моря Коктебельской бухты железную статую коня, обратит на неё внимание тех, кто сумеет поднять её с морского дна, и потом окажется, что под серым тёмным железом прикрытия скрывается сверкающая золотом тайна! И что эта тайна поможет людям сделать шаг вперед, как у Ефремова обретение золотого коня позволило получить запас золота, необходимый для его переработки в топливо для звездолета для космического путешествия и открытия новых планет. Ведь даже если человек слишком слаб, чтобы самоличного преобразовать целый мир, он всё равно может стать звеном цепи, которая тянется из далекого прошлого в столь же далекое будущее и двигает прогресс. Для этого не обязательно самому изобрести новый тип топлива или поднять с морского дна четырехсоткилограммовую статую – иногда достаточно всего лишь иметь зоркий глаз, чтобы повернуть ход мировой истории.
Елена не понимала до конца, почему местом хранения удивительной тайны, разгадка которой может помочь людям достичь дальних пределов космоса, Иван Ефремов выбрал именно Коктебель, но в душе была с ним совершенно согласна. Коктебель всегда казался Елене наполненным метафизическим светом, и даже лотки с барабулей на набережной никогда не могли отвлечь её от волшебного чувства, которое дарило ей созерцание медленно катящихся на фоне грозного Кара-Дага морских волн. Что-то вечное было заключено в этом мечте, незыблемое, не подвластное никаким режимам, пандемиям и катастрофам, и на подножье горных склонов гармоничнее смотрелся бы тот самый мифический гигантский змей, нежели чем обычные человеческие домишки. Елене было отрадно сознавать, что есть в нашем мире хоть что-то столь же постоянное, как магия Коктебеля – этого уже было вполне достаточно, чтобы устроить на этом фундамент своего мировоззрения.