Владимир рассуждал:
– Знаете, мне никогда не нравилось слово «инопланетяне». Это некое клише, которое было создано американским кинематографом, благодаря нему под словом «инопланетянин» подразумевается эдакий низкорослый человечек, обязательно зеленый и с огромными глазами и головой. Но ведь жизнь – штука сложная и многогранная. Что, если инопланетяне точно такие же, как и мы? Что, если верна теория палеоконтакта, и мы все суть есть потомки инопланетных путешественников, когда-то посетивших нашу планету? Ведь именно об этом гласят многие религиозные системы древности.
– С таким же успехом может быть верна моя теория о гигантских улитках… – встряла в его рассуждения длинноволосая девушка. Владимир усмехнулся:
– Вряд ли улитки способны рассчитать траекторию энерголуча с одной планеты на другую.
– Но ведь ваш энерголуч – это лишь теория. Я хоть и проспала вашу лекцию, но поняла, что все это ваши умозаключения, ничем не подтвержденные, – упрямилась длинноволосая девушка.
– Довольно стройная теория, которая объясняет множество вещей. Вы всё, ну или почти всё, почему-то находитесь во власти предрассудка, что человечество давно знает все обо всем – но ведь это не так. Вы живете в условиях дихотомии, в которой человек либо полностью исключает неопознанные явления, ещё не проработанные наукой в её современном состоянии, либо верит в русалок, чертей и домовых. Но жизнь не делится на черное и белое, она содержит множество красок и оттенков, и можно смеяться над верой в домовых, но при этом научно обосновывать возможность существования инопланетной жизни.
Какое-то время они шли молча. Под ногами похрустывали мелкие камушки, ветер, казалось, усиливался и иногда создавал такой сильный шум, что не все слова собеседников Елена могла распознать. Туча на горизонте становилась все более тёмной и устрашающей.
– Читали ли вы книгу братьев Стругацких «Град обреченный»? Она заканчивается тем, что главный герой, пройдя этап испытаний в городе Эксперимента, вдруг оказывается ребенком в своей ленинградской квартире, выглядывает в окно, а там ярко горит Вега. Может, любимые писатели-фантасты что-то хотели нам этим сказать? Зачем они подчеркнули роль этой звезды в метаморфозах жизни героя? А в «Туманности Андромеды» Ивана Ефремова посещение миров Веги было мечтой главного героя в самом начале книги. Может быть, это тоже неспроста?