– Света, ты издеваешься? Он же ненавидит женщин! – испуганно вскрикнула Александра.
– Дорогая, он – лучший. Тебе же нужны раскрытые преступления, а не «глухари»? Так что иди и борись за право быть писателем, – рассмеялась она, – Я сделала, что смогла. Дальше сама.
– Ну, спасибо тебе, подружка, – обиженно проговорила Александра. – А вот пойду и буду!
– Всё, чао! Звони.
Положив трубку, Александра некоторое время пребывала в замешательстве. Потому что, если бы у неё спросили, с кем бы она не захотела работать ни за какие коврижки, она ответила бы: «С Меркуловым». А тут ей придётся не только работать, но и выгрызать своё право находиться в отделе. Зная, что говорят о нём люди, это будет очень непросто.
Встав с постели, Александра долго стояла возле шкафа, пытаясь выбрать подходящий наряд. В привычных джинсах и футболке идти было страшно. В платье неудобно. В костюме слишком официально. Она стояла и растерянно смотрела на свой гардероб, совершенно не понимая, что выбрать. На самом деле она просто боялась, что в платье её обвинят в легкомысленности, в джинсах повесят ярлык инфантильности или максимализма, а в костюме примут за стервозную карьеристку.
Как же это сложно – пытаться произвести впечатление на мужчину, ненавидящего женский пол. К любому наряду он сможет придраться.
«Ну, в конце концов, я же не на работу к нему устраиваться иду!» – думала Александра, натягивая на себя пиджак.
– Но так будет спокойнее, – сказала она сама себе.
Женщина сняла с вешалки юбку, начала натягивать её на бёдра и вдруг осознала, что времени с того момента, как она в последний раз надевала этот костюм, прошло слишком много и съедено слишком много. Например, шавермы, которой она частенько в последнее время себя балует. Впрочем, дело, наверное, в булочках к чаю на завтрак. Или пирожных на ужин… А может, нужно, наконец, перестать ночами есть пельмени?
Вопрос одежды решился сам собой. В джинсах в первый день идти было неприлично, поэтому долгий и мучительный выбор пал на одно единственное платье, которое со стороны было больше похоже на сарафан. Но джинсовая куртка наверх слегка исправляла этот нюанс. Тем более что на улице заметно похолодало.
– В конце концов, я творческий человек! И могу не зависеть от мнения какого-то там женоненавистника, – сказала она сама себе, надевая светлую сумку через плечо.