Командир батареи
Запарычев, периодически оставаясь наедине с самим собой в небольшом помещении, отдаленно напоминавшем блиндаж, любил помечтать о высоком, глядя на небольшую картинку, неровно вырезанную из одного журнала. Эта картинка была с глубоким смыслом. Она, словно прятала за собой нечто совсем иное. Тайну. На картинке было изображено море. Волны на закате разбивались о скалы, а где-то глубоко внизу чернела морская бездна. Запарычев никогда в живую не видел моря. Но много слышал о нем от одного своего боевого товарища, пропавшего без вести. По его словам, море было очень красивым. Каким-то бездонным и бесконечным. С камушками на берегу. И иногда попадавшимися ракушками. Запарычеву, как он ни старался, не получалось разглядеть камушки на картинке и тем более ракушки. Но он твердо знал, они там были. Его боевой товарищ, который пропал, каждый день смотрел вдаль, внимательно наблюдая за очертаниями кораблей где-то вдали. Ежедневно картину дополняли крики чаек, пытавшихся выхватить из воды зазевавшуюся рыбу.
А еще Запарычев вынес из рассказов боевого товарища, что море всегда было очень холодным. И не стоило верить всем этим байкам, что можно было раздеться до трусов и войти в воду. Это были враки. По словам его товарища, любые картинки с изображением того, что красивая девушка могла входить в море или, тем более, выходить из него с каким-то смиренным выражением лица, были досужим вымыслом. Море по определению было холодным. И это еще мягко было сказано. Пальцы дубели. А потом плохо упаковывались обратно в портянки. Ноги для солдата никак не менее ценны, чем голова. Может быть, даже более. Его боевой товарищ служил в то время на северной пограничной заставе. И наблюдать за военными иностранными кораблями в бинокль было его непосредственной обязанностью. Запарычев, которого все знали, как командира батареи, чуть приподнялся из-за стола по направлению картинки, но тут же снова сел на место. Нет, время еще не подошло. Не сейчас. Хотя он чувствовал, что уже скоро.