Но, слава богу, жадной Лялька не была, разве что подозрительной и крайне обидчивой.
Вот и сейчас ее нижняя губа вдруг поджалась и задрожала.
– М‑м‑меня?
Что?! Я моргнула. А впрочем… Уголок рта криво приподнялся.
– Оль, а видно, что ты огорчилась? Хоть по какому‑то поводу? Я ведь сказала, что сестра сильно расстроилась.
Лялька задумалась и кивнула.
– Уже да.
Мы вместе с ней посмотрели на Костика. Костик неловко почесал лоб и отвел глаза.
Ох, кажется моя проблема – такая ерунда!
Я встала с кровати и потянулась за подушкой. Сунула ее под мышку, взяла свои наушники и направилась к двери. Эх, раз в жизни захотелось пожаловаться по‑человечески, и то не судьба!
– Ладно, пойду я, – сказала, берясь за ручку. – Но предупреждаю: включите своих ангелов – вырублю автоматы на счетчике! Хоть до посинения тогда медитируйте!
– Кать! – остановила меня младшая на пороге. – Так что за трагедия‑то? Ты так и не сказала.
Я пожала плечами, настроение было ниже плинтуса. Лялька, в предвкушении истории, кровожадно облизнулась. Пришлось выкручиваться.
– Понимаешь, х‑м‑м, барионная материя3 из Вселенной пропала. Не вся, конечно, но с концами! Надо срочно искать. А где искать и куда пропала – непонятно. И это так обидно, вот, прямо реветь хочется! – и глаза сделала за очками грустные‑грустные.
– А‑а‑а… Ну‑у, найдется, я думаю, – ответила сочувственно Лялька и повернулась к Костику. – Правда, Котэ? Где‑то же она есть!
Я вздохнула, повернулась и вышла.
– Ох, это точно!
Здесь, пожалуй, самое время сделать небольшую паузу и, пока я не расстроилась окончательно, рассказать вам немного о моей семье.
Так вот, глава семьи папа – Уфимцев Анатолий Владимирович. Человек серьезный, влиятельный, немного дуракавалятельный, бизнесмен и умница, а также очень даже любимый родитель своих трех дочерей. И хотя всем кажется, что он строгий, на самом деле, если мама в нужном месте гайки подкрутит, папа становится ручным и теплым, хоть белье на нем суши! Так что он у нас, конечно, всему глава, но в подчинении у серого кардинала мамы. И, судя по всему, ему это нравится.
Маму зовут Полина Львовна и так же, как папа, она по образованию врач‑ветеринар. Собственно, во время учебы в институте наши родители и познакомились, а во время практики – поженились. Там же на последнем курсе и родили первенца Светку. Видимо, в тот период жизни им было очень легко и весело, потому что Светка у них получилась с таким прямолинейным чувством юмора и ощущением внутренней свободы, что в пубертатный период частенько доводила родителей до слез в прямом и переносном смысле этого слова. И, если в детстве и отрочестве получала от мамы и папы за эту свободу по заднице (например, когда в пятнадцать лет сообщила, что беременна двойней, а потом призналась, что проводила социальный эксперимент для школьной газеты), то теперь, когда стала взрослой, выучилась на психолога и зарабатывала этим на жизнь (во всяком случае, пыталась), папа и сам частенько бегал к ней за советом.