– Девочки, вам потушить настроение, или зажечь? И то и другое будет болезненно, предупреждаю. Не люблю, когда надо мной смеются.
Девчонки потупились и быстренько отвернулись. Антон схватил меня за руку и потянул из‑за стола.
– Пойдем, Кать! Не могу больше здесь находиться! Это переходит все границы!
Я схватила корочку пиццы и сунула за щеку. Агния смотрела мне вслед.
– Что это с ней? – спросила, когда мы с другом вышли из буфета. – И насчет девушки… Это она пошутила? Или вы и правда встречаетесь?
– Кать, хоть ты прекрати! – взмолился Антон. Его обычно румяные щеки побледнели. – Я же сказал, что она ненормальная! Разве ты не видишь? Да я скорее останусь вечным девственником, чем в такую влюблюсь! Не хочу о ней говорить!
Э‑э, кхм. Как‑то неловко вышло и слишком откровенно. Мы оба замолчали.
Ну не хочет, так не хочет. Тем более, что у меня и своих забот полон рот. Ведь полон же?
Мы с Антоном попрощались и разошлись по разным аудиториям, а когда закончилась пара, я поспешила в деканат. Мне предстояло провернуть хитрую операцию, и я, снова вспомнив агента Джонни Инглиш, хихикнула. Ну, держись, Воробышек!
Раз ступенька! Два ступенька! Широкий лестничный пролет, небольшой холл. Пришла!
Я остановилась возле массивных дверей деканата и выдохнула, сжав руки в кулаки: уф! Ну, ни пуха! Постучав в дверь, нажала на ручку и заглянула в приемную. Секретарь деканата Юлия Петровна и ее помощница‑аспирант Алина, как раз закончили чаевничать и, о чем‑то посмеиваясь, убирали со стола чашки. Все в кабинете было завалено папками и разного рода бумагами. Впрочем, как всегда.
– Здравствуйте! – я заглянула внутрь и для важности поправила на носу очки. – Можно войти?
– Катя? – секретарь, моложавая женщина лет сорока, оглянулась и махнула рукой. – Конечно, входи! Только Сергея Михайловича сейчас нет! Его час назад вызвали в ректорат на совещание. Но можешь мне рассказать по какому ты вопросу. Обещаю утром ему все передать!
Я протиснулась в двери и остановилась у кадки с пальмой. Не скажу, что в деканате я была частым гостем, но все‑таки иногда захаживала. Когда ты за два года оканчиваешь четыре курса, побеждаешь на универсиадах, принося славу родному ВУЗу и факультету, то волей‑неволей становишься студентом номер один, которого все знают. Вот и меня здесь знали и, кажется, даже уважали. На последнее, собственно, и был расчет.